Неточные совпадения
Круглова.
Как же он у нас объявился?
Круглова. Да и кажется… Господи-то меня сохрани! Видела я, дочка, видела эту приятность-то. И теперь еще,
как вспомню, так по ночам вздрагиваю. А
как приснится, бывало, поначалу-то, твой покойный отец, так меня сколько раз в истерику ударяло. Веришь ты,
как я зла на них, на этих самодуров проклятых! И отец-то у меня был такой, и муж-то у меня был еще хуже, и приятели-то его все такие
же; всю жизнь-то они из меня вымотали. Да, кажется, приведись только мне, так я б одному за всех выместила.
Ахов.
Как же? Ведь я с твоей дурой-то приказывал вам, чтоб ждали.
Ипполит.
Как же это можно-с? При дамах даже-с…
Ахов. Да мне что? Живи,
как хочешь; тебе
же. хуже.
Ахов. Да ты только рассуди,
как ему с хозяином в одной комнате? Может, я и разговорюсь у вас; может, пошутить с вами захочу; а он, рот разиня, слушать станет? Он в жизни от меня, кроме приказу да брани, ничего не слыхивал.
Какой же у него страх будет после этого? Онскажет, наш хозяин-то такие
же глупости говорит,
как и все прочие люди. А он знать этого не должен.
Агния. За что его? Он чем виноват?
Как же ему не возноситься, когда ему все покоряются.
Агния.
Как же не так; стоит он! Я еще вот что сделаю, я напишу ему, чтоб он не смел к нам и показываться. (Идет в другую комнату.)
Круглова. Поверю я,
как же.
Агния.
Как же не лестно! Ни горя, ни заботы, только наряжайся.
Ипполит. Да кому нужно понимать-то его! Пусть творит, что чуднее. У человека умного можно понять всякое дело, потому у него ко всему есть резон; а если у человека все основано на одном только необразовании, значит, он
как во сне, кто
же его поймет! Да мне уж теперь все одно,
как он ни чуди.
Ахов.
Как же ты смеешь, коли я тебя не звал!
Ахов.
Какое же тут твое благородство, коли это твоя обязанность?
Как же нам быть-то, Агничка?
Ахов. А вы
как об нем думали? Вы ведь, поди, чай, то
же, что и все добрые люди, думали, что он мальчишка, никакого внимания не стоящий? Нет, уж теперь подымай выше!
― Ну,
как же! Ну, князь Чеченский, известный. Ну, всё равно. Вот он всегда на бильярде играет. Он еще года три тому назад не был в шлюпиках и храбрился. И сам других шлюпиками называл. Только приезжает он раз, а швейцар наш… ты знаешь, Василий? Ну, этот толстый. Он бонмотист большой. Вот и спрашивает князь Чеченский у него: «ну что, Василий, кто да кто приехал? А шлюпики есть?» А он ему говорит: «вы третий». Да, брат, так-то!
Глаза его горели лихорадочным огнем. Он почти начинал бредить; беспокойная улыбка бродила на его губах. Сквозь возбужденное состояние духа уже проглядывало страшное бессилие. Соня поняла, как он мучается. У ней тоже голова начинала кружиться. И странно он так говорил: как будто и понятно что-то, но… «но
как же! Как же! О господи!» И она ломала руки в отчаянии.
— Ну,
как же! «Не довольно ли света? Не пора ли вам, господа, погасить костры культурных усадьб? Все — ясно! Все видят сокрушительную работу стихийных сил жадности, зависти, ненависти, — работу сил, разбуженных вами!»
Аркадий Павлыч говорит голосом мягким и приятным, с расстановкой и как бы с удовольствием пропуская каждое слово сквозь свои прекрасные, раздушенные усы; также употребляет много французских выражений, как-то: «Mais c’est impayable!» [Забавно! (фр.)], «Mais comment donc!» [
Как же! (фр.)] и пр.
— А я ведь знавал Михея-то Зотыча, — говорил он, подвигая стул ближе к Галактиону. — Еще там, на заводах…
Как же! У него три сына было, три молодца.
Неточные совпадения
Городничий. Да
как же вы осмелились распечатать письмо такой уполномоченной особы?
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были
какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что
же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Городничий. Ну, слушайте
же, Степан Ильич! Чиновник-то из Петербурга приехал.
Как вы там распорядились?
Хлестаков. Поросенок ты скверный…
Как же они едят, а я не ем? Отчего
же я, черт возьми, не могу так
же? Разве они не такие
же проезжающие,
как и я?
Городничий. Ну что
же,
как вы, Иван Кузьмич?