Ты для себя для одного, что ли,
жить хочешь?
Так ступай в лес, да и живи себе.
С людьми живешь, так и слушай, что мир говорит.
Больше миру не будешь! Велит мир, так и всё отнимут.
Неточные совпадения
Вам хорошо — сполагоря живется,
У вас кормы и жалованье ратным,
А мы
живем день за день, точно птицы,
Сегодня сыт и пьян, и слава Богу,
А завтра сам как
хочешь промышляй.
Не грабил бы, неволя заставляет.
За что теперь мы бьемся?
Ты будешь
жив, твоя болезнь не к смерти.
Лицо твое светло, и
жилы бьются.
Кому не
жить, тот темен, как земля.
Мы все земля, и если наше тело
Темнеть начнет, так, значит, в землю
хочет.
Ты ослабел от ран, и много крови
Ты истерял… Произволеньем Божьим
Растет трава, названьем «девесил»,
Недаром ей прозвание такое,
В ком силы нет, — прибавит девять сил,
Настой ее тебе на пользу будет,
Хлебни его! А рану ты завяжешь.
Плечо твое уязвлено железом.
Я много горя натерпелся, Марфа
Борисовна, пора узнать и радость.
В последний раз тебе я поклонюся,
Скажи ты мне, ты
хочешь ли моею
Женою быть и с честными венцами
На головах и с радостью на лицах
По соболям войти в мой дом просторный,
Жить-поживать и в холенье и в неге
И за любовь до гробовой доски
Делить и радость пополам и горе?
Пример такой на свете не один: // И диво ли, когда
жить хочет мещанин, // Как именитый гражданин, // А сошка мелкая, как знатный дворянин.
«Я
жить хочу, хочу семью, детей, хочу человеческой жизни», мелькнуло у него в голове в то время, как она быстрыми шагами, не поднимая глаз, входила в комнату.
Неточные совпадения
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как
хотите, я не могу
жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Скучно, брат, так
жить;
хочешь наконец пищи для души.
«Это, говорит, молодой человек, чиновник, — да-с, — едущий из Петербурга, а по фамилии, говорит, Иван Александрович Хлестаков-с, а едет, говорит, в Саратовскую губернию и, говорит, престранно себя аттестует: другую уж неделю
живет, из трактира не едет, забирает все на счет и ни копейки не
хочет платить».
—
Хочешь, молодка, со мною в любви
жить? — спросил бригадир.
Между тем дела в Глупове запутывались все больше и больше. Явилась третья претендентша, ревельская уроженка Амалия Карловна Штокфиш, которая основывала свои претензии единственно на том, что она два месяца
жила у какого-то градоначальника в помпадуршах. Опять шарахнулись глуповцы к колокольне, сбросили с раската Семку и только что
хотели спустить туда же пятого Ивашку, как были остановлены именитым гражданином Силой Терентьевым Пузановым.