Неточные совпадения
Отрадина.
Так ты думаешь, что
только за тем и дело стало?
Аннушка. А то за чем же? Нынче народ-то какой?
Только денег и ищут; а не хотят того понимать, что коли у вас приданого нет,
так вы зато из хорошего роду; образование имеете, всякое дело знаете. А что ваши родители померли, да вам ничего не оставили,
так кто ж этому виноват!
Дудукин. Ну,
так я вам пришлю и салату, и цветной капусты. Подавайте
только одной Елене Ивановне; на всех гостей я вам не поставщик.
Так повару и скажи!
Коринкина. Ах, он невыносим, невозможен! У него острый и злой язык и самый дурной характер; как
только артисты сойдутся вместе, особенно если ему попадет лишняя рюмка,
так и пошел, и пошел… и уж непременно при — дерется к кому-нибудь. А какие он вещи говорит женщинам! Невыносимо, невыносимо!
Так бы вот и убила его.
Коринкина. Да положим, что и не выдумывает; пожалуй, все это правда, что он говорит; да зачем? Кто его просит? Он моложе всех в труппе, ему ли учить! Мы собираемся, чтоб провести время весело, а совсем не затем, чтоб слушать его проповеди. Коли что знаешь,
так и знай про себя. Он
только отравляет наше общество. Как я рада буду, если мы от него отделаемся.
Такой молодой, еще совсем мальчик, и
такой раздражительный!
Дудукин.
Так уж пускай бы он вашим любовником
только на сцене и оставался. Вы в провожатые лучше комиков берите, с ними веселее.
Коринкина. Это вам веселье-то нужно, вы
только пустяками и занимаетесь, а я женщина серьезная.
Так сказано вам, что в двенадцать часов, чтоб
так и было. До свиданья.
Дудукин. Это во мне есть,
только ведь это качество наследственное, от родителей, а моей заслуги тут никакой нет-с. Да ведь это дарование не очень важное! Если б и доброты-то во мне не было,
так куда ж бы я годился!
Антрепренер прибежал ко мне в уборную встревоженный и объявил, что Незнамову грозит беда, что он держится в труппе
только вследствие снисходительности губернатора, который уж и прежде обещал выслать его из города, если он будет производить скандалы,
так как это случалось с ним не раз, да и паспорт у него не в исправности.
Кручинина. И я была матерью, и я
так же видела умирающего сына, как леди Микельсфильд, которую я вчера играла.
Только мой сын умер еще ребенком. (Утирает слезы.)
Но в
таком звании нигде нельзя жить, ни в каком городе; или уж везде, но
только на казенной квартире, то есть в местах заключения.
Кручинина. Везде, стоит
только поискать; они не редки, их много. Да вот, недалеко ходить, вы знаете, что
такое сестры милосердия?
Шмага. Грубить — это твое дело, а я человек деликатный. Что
такое был наш разговор? Это
только прелюдия, серьезное будет впереди. Я имею другую тему, у меня теперь пойдет мотив в минорном тоне. Но без свидетелей мне будет удобнее.
Галчиха. Думаю, куда его деть?.. Держать у себя —
так еще будут ли платить… сумлевалась. Уж запамятовала фамилию-то… муж с женой,
только детей бог не дал. Вот сама-то и говорит: достань мне сиротку, я его вместо сына любить буду. Я и отдала; много я с нее денег взяла… За воспитанье, говорю, мне за два года не плочено,
так заплати! Заплатила. Потом Григорью… как его… да, вспомнила, Григорью Львовичу и сказываю:
так и
так, мол, отдала. И хорошо, говорит, и без хлопот. Еще мне же зелененькую пожаловал.
Дудукин. Ну, уж зато кто понимает,
так даже в изумление приходят. Думаешь, боже ты мой милостивый, откуда
только он берет
такие слова! Ведь разве
только в ирокезском языке
такие звуки найти можно. Ты, пожалуйста, не обижайся!
Коринкина. Ах, да ничего особенного;
только не будьте
таким букой, не удаляйтесь от нашего общества. Ну, что вам за компания Шмага!
Незнамов. Ведь ты меня знаешь; я на похвалы не очень щедр; а я тебе вот что скажу: я
только раз поговорил с ней, и все наши выходки, молодечество, ухарство, напускное презрение к людям показались мне
так мелки и жалки, и сам я себе показался
так ничтожен, что хоть сквозь землю провалиться. Мы при ней и разговаривать-то не должны! А стоять нам, дурачкам, молча, спустя голову, да ловить, как манну небесную, ее кроткие, умные речи.
Незнамов. Нет, постой! Ты начал,
так договаривай!
Только говори правду, одну правду!
Тут
только я понял, какое счастие я потерял; это счастие
так велико, что я не остановлюсь ни перед какими жертвами, чтоб возвратить его.
Кручинина. Ничего не известно, никто не знает. У кого
только можно было спросить, я спрашивала. Некоторые помнят, что действительно были какие-то приезжие купцы или мещане, а кто говорит, что и господа, что взяли ребенка и уехали; а куда — никто не знает.
Так и следов не осталось.
Кручинина. Вы уж заплатили мне злом за добро, а за зло, которое вы мне сделали, у вас не хватит состояния заплатить мне. Я не
так богата, как вы, а готова заплатить, что угодно, чтоб
только не видать вас, чтоб вы не встречались мне никогда. Я избегала вас, вы сами меня нашли.
Муров. Вот видите ли, я бы для вас и даром уехал отсюда, без всякой платы, да мне нельзя. Я здешний обыватель, здесь все мои интересы, а у вас что здесь?
Только одни фантазии.
Так фантазировать можно и во всяком другом месте. Послушайте, не ссорьтесь со мной! Вам это будет невыгодно: я человек сильный, у меня большая партия.
Дудукин. Да, кажется. Жаль
только, что поучиться ему не у кого, образцов не видит,
так и застрянет в провинции. А теперь-то бы и учиться, пока молод.
Миловзоров. Нет, разрешил. Они с Шмагой
так и не отходят от стола. Кругом их собралось большое общество; Шмага острит, а Незнамов всякого, кто чуть заважничает, вздумает говорить свысока или подтрунить над ними,
так и режет, как бритвой. А кругом них публика
так и грохочет. У них там пир горой, разливанное море. Тот говорит: «Со мной, господин Незнамов, выпьемте!» Другой говорит — со мной! А Шмага
только приговаривает: «И я с вами за компанию».
Дудукин. Господа, я предлагаю выпить за здоровье артистки, которая оживила заглохшее стоячее болото нашей захолустной жизни. Господа, я реторики не знаю, я буду говорить просто. У нас, людей интеллигентных, в провинции
только два занятия: карты и клубная болтовня.
Так почтим же талант, который заставил нас забыть наше обычное времяпровождение. Мы спим, господа,
так будем же благодарны избранным людям, которые изредка пробуждают нас и напоминают нам о том идеальном мире, о котором мы забыли.
Незнамов. Нет, куда ж вы! Нет, позвольте!
Так нельзя. Надо еще тост предложить. (Громко.) Эй! Дайте вина! Вы уж мне позвольте сказать несколько слов; я вас не задержу, не задержу. Мне
только бы сказать то, что у меня на душе; не хочется, чтобы оно
так оставалось.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ему всё бы
только рыбки! Я не иначе хочу, чтоб наш дом был первый в столице и чтоб у меня в комнате
такое было амбре, чтоб нельзя было войти и нужно бы
только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.)Ах, как хорошо!
Хлестаков (пишет).Ну, хорошо. Отнеси
только наперед это письмо; пожалуй, вместе и подорожную возьми. Да зато, смотри, чтоб лошади хорошие были! Ямщикам скажи, что я буду давать по целковому; чтобы
так, как фельдъегеря, катили и песни бы пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Городничий. Вам тоже посоветовал бы, Аммос Федорович, обратить внимание на присутственные места. У вас там в передней, куда обыкновенно являются просители, сторожа завели домашних гусей с маленькими гусенками, которые
так и шныряют под ногами. Оно, конечно, домашним хозяйством заводиться всякому похвально, и почему ж сторожу и не завесть его?
только, знаете, в
таком месте неприлично… Я и прежде хотел вам это заметить, но все как-то позабывал.
Хлестаков. Черт его знает, что
такое,
только не жаркое. Это топор, зажаренный вместо говядины. (Ест.)Мошенники, канальи, чем они кормят! И челюсти заболят, если съешь один
такой кусок. (Ковыряет пальцем в зубах.)Подлецы! Совершенно как деревянная кора, ничем вытащить нельзя; и зубы почернеют после этих блюд. Мошенники! (Вытирает рот салфеткой.)Больше ничего нет?
Анна Андреевна. Пойдем, Машенька! я тебе скажу, что я заметила у гостя
такое, что нам вдвоем
только можно сказать.