Неточные совпадения
Было, сударь, мне лет двадцать
с небольшим, как сподобил и меня
господь перед светлыми очами князя Алексея Юрьича малую службишку справить и тем
его княжеского жалованья и милости удостоиться.
За
ним с сотню других больших
господ, «знакомцев» и мелкопоместного шляхетства и недорослей — все в шелковых кафтанах и париках.
Шуты
с барином подерутся, обварят
его, на пол повалят да мукой обсыплют.
А лысым чертом изволил звать Ивана Сергеича Опарина.
Барин был большой, по соседству
с Заборьем вотчина у
него в две тысячи душ была, в старые годы после князя Алексея Юрьича по всей губернии был первый человек.
Хоть и разгневался маленько князь Алексей Юрьич, но Иван Сергеич
барин был большой, попросту
с ним разделаться невозможно, сам сдачи даст, у самого во дворе шестьсот человек, а кошки да плети не хуже заборских.
Под конец обеда, бывало, станут заздравную пить. Пили ее в столовой шампанским, в галерее — вишневым медом… Начнут князя
с ангелом поздравлять, «ура»
ему закричат, певчие «многие лета» запоют, музыка грянет, трубы затрубят, на угоре из пушек палить зачнут, шуты вкруг князя кувыркаются, карлики пищат, немые мычат по-своему, большие
господа за столом пойдут на счастье имениннику посуду бить, а медведь ревет, на задние лапы поднявшись.
Встанут из-за стола, княгиня
с барынями на свою половину пойдет, князь Алексей Юрьич
с большими
господами в гостиную. Сядут. Оглядится князь, все ли гости уселись, лишних нет ли, помолчит маленько да, глядя на старшего дворецкого, вполголоса промолвит
ему: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь».
Из ружья редко бивал, не жаловал князь ружейной охоты, больше все
с ножом да
с рогатиной. — «Надобно ж, говорит, бывало, Михаиле Иванычу,
господину Топтыгину, перед смертным часом дать позабавиться: что толку пулей
его свалить, из ружья бей сороку, бей ворону, а
с мишенькой весело силкой помериться!»
Выедет князь Алексей Юрьич, как солнце пресветлое: четыреста при
нем псарей
с борзыми, ста полтора
с гончими, знакомцев да мелкопоместных человек восемьдесят, а большие
господа — те со своими охотами.
И поцелуются. А князь все на бочонке верхом. По одному каждого
барина к себе подзывает,
с полем поздравляет, из ковша водкой поит и
с каждым целуется. После больших
господ мелкопоместное шляхетство подзывает, потом знакомцев, что у
него на харчах проживали.
А
с молоду «скосырем» слыл и, живучи в Питере, на ассамблеях и банкетах так шпынял [Шпынять — подсмеиваться, острить.] больших
господ, барынь и барышень, что все речей
его пуще огня и чумы боялись.
К
нему, бывало, охотой двинутся. Табор-от в поле останется, а князь Алексей Юрьич
с большими
господами,
с шляхетством,
с знакомцами, к Петру Алексеичу в Махалиху, а всего поедет человек двадцать, не больше. Петр Алексеич примет гостей благодушно, выйдет из дома на костылях и сядет
с князем рядышком на крылечке. Другие одаль — и ни гугу.
Четверть тех денег себе возьми, делай на
них, что тебе
господь на сердце положит; другой четвертью распорядись по совету
с братией, как устав велит…
Чего не натерпелись князь Борис Алексеич
с княгиней, ехавши по Заборью!
Он, голову повеся, молча сидел, княгиня со слезами на глазах, кротко, приветно всем улыбалась. На приветы ее встречные ругали ее ругательски. Мальчишек сотни полторы
с села согнали: бегут за молодыми
господами, «у-у!» кричат, языки
им высовывают.
Неточные совпадения
Хлестаков. Вздор — отдохнуть. Извольте, я готов отдохнуть. Завтрак у вас,
господа, хорош… Я доволен, я доволен. (
С декламацией.)Лабардан! лабардан! (Входит в боковую комнату, за
ним городничий.)
Городничий (в страхе).Что вы,
господь с вами! это не
он.
Осип, слуга, таков, как обыкновенно бывают слуги несколько пожилых лет. Говорит сурьёзно, смотрит несколько вниз, резонер и любит себе самому читать нравоучения для своего
барина. Голос
его всегда почти ровен, в разговоре
с барином принимает суровое, отрывистое и несколько даже грубое выражение.
Он умнее своего
барина и потому скорее догадывается, но не любит много говорить и молча плут. Костюм
его — серый или синий поношенный сюртук.
Аммос Федорович (строит всех полукружием).Ради бога,
господа, скорее в кружок, да побольше порядку! Бог
с ним: и во дворец ездит, и государственный совет распекает! Стройтесь на военную ногу, непременно на военную ногу! Вы, Петр Иванович, забегите
с этой стороны, а вы, Петр Иванович, станьте вот тут.
Трубят рога охотничьи, // Помещик возвращается //
С охоты. Я к
нему: // «Не выдай! Будь заступником!» // — В чем дело? — Кликнул старосту // И мигом порешил: // — Подпаска малолетнего // По младости, по глупости // Простить… а бабу дерзкую // Примерно наказать! — // «Ай,
барин!» Я подпрыгнула: // «Освободил Федотушку! // Иди домой, Федот!»