Неточные совпадения
Из слобод и со всего левого берега несется нескончаемый, нестройный людской гомон, слышится скрип телег, ржанье лошадей, блеянье пригнанных на убой баранов, тяжелые
удары кузнечных
молотов, кующих гвоздь и скобы в артельных шиповках, звонкий лязг перевозимого на роспусках к стальным заводам полосового железа, веселые крики и всплески купальщиков, отдаленные свистки пароходов.
И сквозь кипящие боем ватаги пробился к Алеше Мокееву. Не два орла в поднебесье слетались — двое ярых бойцов, самых крепких молодцов грудь с грудью и лицом к лицу сходились. Не железные
молоты куют красное железо каленое — крепкорукие бойцы сыплют
удары кулаками увесистыми. Сыплются
удары, и чернеют белые лица обоих красавцев. Ни тот, ни другой набок не клонится, оба крепко на месте стоят, ровно стены каменные.
Туго натянутая мембрана дрожит и записывает тишину. Нет: резкие, с бесконечными паузами —
удары молота о прутья. И я слышу — я вижу: она, сзади, думает секунду.
И я сижу перед своей картиной, и на меня она действует. Смотришь и не можешь оторваться, чувствуешь за эту измученную фигуру. Иногда мне даже слышатся
удары молота… Я от него сойду с ума. Нужно его завесить.
Неточные совпадения
Старик подошел к самой решетке и долго смотрел на расцвеченные яркими огнями корпуса, на пылавшую домну и чутко прислушивался к лязгу и грохоту железа, к глухим
ударам обжимочного
молота.
Легкие
удары тоненького женского пальца в дощатую дверь причиняли ей такое несносное мучение, которое можно сравнить только с тем, как если бы начали ее бить по голове железными
молотами.
Мембрана все еще дрожала.
Молот бил там — внутри у меня — в накаленные докрасна прутья. Я отчетливо слышал каждый
удар и… и вдруг она это тоже слышит?
Это все равно как видел я однажды на железоделательном заводе
молот плющильный;
молот этот одним
ударом разбивал и сплющивал целые кувалды чугунные, которые в силу было поднять двум человекам, и тот же самый
молот, когда ему было внушаемо о правилах учтивости, разбивал кедровый орешек, положенный на стекло карманных часов, и притом разбивал так ласково, что стекла нисколько не повреждал.
Стон
ударов по железу набрасывался со всех концов зрелища; грохот паровых
молотов, цикады маленьких молотков, пронзительный визг пил, обморочное дребезжание подвод — все это, если слушать, не разделяя звуков, составляло один крик.