Неточные совпадения
Потому,
куда ж его денешь,
как не на ситцевы фабрики?..
— А
как же нашему брату знать, где
какое купечество чаи распивает? — спокойно ответил кузнечевец. — Здесь, ваше степенство, трактиров не перечесть. Кто их знает, кто
куда ходит.
—
Куда суешься?.. Кто тебя спрашивает?.. Знай сверчок свой шесток — слыхал это?..
Куда лезешь-то, скажи? Ишь
какой важный торговец у нас проявился! Здесь, брат, не переторжка!..
Как же тебе, молодому человеку, перебивать меня, старика… Два рубля сорок пять копеек, так и быть, дам… — прибавил Орошин, обращаясь к Марку Данилычу.
И
как только заслышал, что в Питере сведали,
куда пятаки да гривны идут, сразу зашабашил, не поставив во грех надуть благочестивого грека.
Мать Таисея, обойдя приглашавших ее накануне купцов, у последнего была у Столетова. Выходя от него, повстречалась с Таифой — казначеей Манефиной обители. Обрадовались друг дружке, стали в сторонке от шумной езды и зачали одна другую расспрашивать,
как идут дела. Таисея спросила Таифу,
куда она пробирается. Та отвечала, что идет на Гребновскую пристань к Марку Данилычу Смолокурову.
— Так
как же бы нам, Василий Фадеич, Марка-то Данилыча повидать? — заискивающим голосом спросила Таифа. — Сделайте милость, скажите, дома он или отъехал
куда с каравана?
—
Куда уж лучше, Марко Данилыч! О лучшем-то нечего и помышлять, — сказала Таифа. — Хоть бы в вере-то Господь сохранил, а то вон ведь
какие напасти у нас пошли: в единоверческую многие хотят…
— Ничего тут: «
как смеешь»!..
Куда идешь? — грубо ухватив Дмитрия Петровича за руку, с угрожающим видом кричал коридорный.
Нашел, наконец, Морковников такое мыло, что задумал варить. Но русский мыловар из одного маленького городка не был разговорчив. Сколько ни расспрашивал его Морковников,
как идет у него на заводе варка, ничего не узнал от него. Еще походил Василий Петрович по мыльным рядам, но, нигде не добившись толка, стал на месте и начал раздумывать,
куда бы теперь идти, что бы теперь делать, пока не проснется Никита Федорыч.
Опять же видели его Бояркины,
как он с Васькой пешком куда-то пошел.
— Значит, сироту красть? Погони не чаешь… Дело!.. Можем и в том постараться… Останетесь много довольны… Кони — угар. Стрижена девка косы не поспеет заплесть,
как мы с тобой на край света угоним… Закладывать, что ли, а может, перекусить чего не в угоду ли? Молочка похлебать с ситненьким не в охотку ли?.. Яичницу глазунью не велеть ли бабам состряпать? Солнышко вон уж
куда поднялось — мы-то давно уж позавтракали.
—
Как же это так? — изумилась Авдотья Федоровна. —
Как же вы у своих «моложан» до сей поры не бывали? И за горны́м столом не сидели, и на княжо́м пиру ни пива, ни вина не отведали. Хоть свадьбу-то и уходом сыграли, да ведь Чапурин покончил ее
как надо быть следует — «честью». Гостей к нему тогда понаехало и не ведомо что, а заправских-то дружек, ни вас, ни Семена Петровича, и не было.
Куда же это вы отлучились от ихней радости?
Потому что,
как скоро отыщу его, тотчас
куда следует упрячу голубчика.
— Слушай, Васька, — властным голосом стал говорить Самоквасов. — Правду скажешь — кушак да шапка мерлушчатая; соврешь — ни к Рождеству, ни к Святой подарков
как ушей своих не увидишь…
Куда Петр Степаныч уехал?
Отец
куда следует подал объявление; Герасима по всем городам и уездам будто бы разыскивали, извели на то немало бумаги, но так
как нигде не нашли, то и завершили дело тем, что зачислили Герасима Чубалова без вести пропавшим.
Укоряли они его, проклятьями даже осыпали за переходы из веры в веру, но в совести своей Герасим был спокоен: он ищет истинную веру и правую церковь, но,
куда ни придет, — ее нет
как нет… нигде не находит их.
Куда идти, где поселиться, к
какому обществу приписаться пятнадцать лет пропадавшему без вести?
Те, что были постарее, признали в приезжем пятнадцать лет перед тем сбежавшего Бог весть
куда грамотея и теперь
как старые знакомцы тотчас вступили с ним в разговор.
—
Какая ему грамота, родимый!.. — дрожащими от приступа слез губами прошептала мать. —
Куда уж нам о грамоте думать, хоть бы только поскорее пособниками отцу стали… А Иванушка паренек у нас смышленый, понятливый… Теперь помаленьку и прядильному делу стал навыкать.
Марко Данилыч догадлив был. Разом смекнул,
куда гнет свои речи старинщик. «Ишь,
как подъезжает, — подумал он, — то удочки ему маловаты, то в благодетели я попал к нему».
Три деньги тебе в день —
куда хочешь, туда и день, сыт крупой, пьян водой, помирай
как умеешь, только не на лавке под святыми, а в чистом поле, под ясным небом.
— Да, должно быть, ей скучно, бедненькой, — заметила Марья Ивановна. — А знаете ли, что мне пришло в голову, — прибавила она, немножко повременя. — Как-то вы мне говорили, что вам куда-то по делам нужно ехать. На месяц, помнится?
Давно ли все старообрядство почитало его за вели́ка человека, давно ли в самых богатых московских домах бывал он дорогим, желанным гостем, давно ль везде,
куда ни являлся, не знали,
как ему угодить и
как доставить все нужное в его обиходной жизни, и вдруг — стал посмешищем…
Все было ей ново: и невиданная за Волгой черная,
как уголь, земля, и красные либо полосатые поневы вместо темно-синих заволжских сарафанов, и голое безлесье, что,
куда ни посмотри, ни кустика, ни прутика нет.
Не отвечала Дуня. Надоела ей Варенька… Если б можно было бежать, минуты не промедлила бы. Но
как бежать,
куда убежишь?
Знаю я, знаю, красно мое солнышко, в
какой путь ты сбираешься,
куда идти снаряжаешься!..
— Что ж? Вы человек вольный, где хотите, там и живете,
куда вздумали, туда и поехали, никто вас не держит, — проговорила Дуня. — Я вовсе на вас не сердилась, и уж довольно времени прошло, когда мне сказали о вашем отъезде; а то и не знала я, что вы уехали. Да и с
какой стати стала бы я сердиться на вас?
—
Какая же ссора? — молвила Дуня, обращаясь к подруге. — И в прошлом году и до сих пор я Петра Степаныча вовсе почти и не знала; ни я перед ним, ни он передо мной ни в чем не виноваты. В Комаров-от уехали вы тогда, так мне-то
какое дело было до того? Петр Степаныч вольный казак —
куда воля тянет, туда ему и дорога.
Полугода не прошло,
как куда-то послал Патап Максимыч Алексея по своим делам и наградил его не по заслугам.
Был я у него,
как он еще в нашем городу проживал, теперь, слышь, на Низ куда-то уехал и там в Самаре другим домом обзавелся, а прежний продал.
А у нас несчастия великие: дядю Николая Александрыча и тетеньку Марью Ивановну взяли жандармы и неведомо
куда увезли, полагают, что в Петербург, думают и то, что оба они заключены в неизвестно
каких монастырях.
Подай нам о себе весточку, добрая, милая моя Дуня,
как ты поживаешь в новом своем положении, а главное, останешься ли верна тому,
куда была приведена безграничною к тебе любовью тетеньки Марьи Ивановны.
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк
куда метнул!
какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Городничий. Эк
куда хватили! Ещё умный человек! В уездном городе измена! Что он, пограничный, что ли? Да отсюда, хоть три года скачи, ни до
какого государства не доедешь.
Анна Андреевна. Где ж, где ж они? Ах, боже мой!.. (Отворяя дверь.)Муж! Антоша! Антон! (Говорит скоро.)А все ты, а всё за тобой. И пошла копаться: «Я булавочку, я косынку». (Подбегает к окну и кричит.)Антон,
куда,
куда? Что, приехал? ревизор? с усами! с
какими усами?
Осип. Да, хорошее. Вот уж на что я, крепостной человек, но и то смотрит, чтобы и мне было хорошо. Ей-богу! Бывало, заедем куда-нибудь: «Что, Осип, хорошо тебя угостили?» — «Плохо, ваше высокоблагородие!» — «Э, — говорит, — это, Осип, нехороший хозяин. Ты, говорит, напомни мне,
как приеду». — «А, — думаю себе (махнув рукою), — бог с ним! я человек простой».
Здесь есть один помещик, Добчинский, которого вы изволили видеть; и
как только этот Добчинский куда-нибудь выйдет из дому, то он там уж и сидит у жены его, я присягнуть готов…