Неточные совпадения
— Чего
ты тут? — крикнул городовой. — Проваливай… Мошенники этакие!.. Спокою
с вами нет!.. Хочешь к
господину квартальному?
— Добр извол твой о
Господе! Благослови
тебя Господь и Пресвятая Богородица на житие иноческое, а мое грешное благословение навсегда да пребудет
с тобою. Поди теперь, успокойся!..
— Придумать не могу, чем мы ему не угодили, — обиженным голосом говорила она. — Кажись бы, опричь ласки да привета от нас ничего он не видел, обо всякую пору были ему рады, а он хоть бы плюнул на прощанье… Вот и выходит, что своего спасиба не жалей, а чужого и ждать не смей… Вот
тебе и благодарность за любовь да за ласки… Ну да
Господь с ним, вольному воля, ходячему путь, нам не в убыток, что ни
с того ни
с сего отшатился от нас. Ни сладко, ни горько, ни солоно, ни кисло… А все-таки обидно…
— Захотел бы, так не минуту сыскал бы, а час и другой… — молвила Татьяна Андревна. — Нет,
ты за него не заступайся. Одно ему от нас всех: «Забудь наше добро, да не делай нам худа». И за то спасибо скажем. Ну, будет! — утоля воркотней расходившееся сердце, промолвила Татьяна Андревна. — Перестанем про него поминать…
Господь с ним!.. Был у нас Петр Степаныч да сплыл, значит, и делу аминь… Вот и все, вот и последнее мое слово.
— Полно, родная, перестань убиваться, — любовно молвил он ей, положив руку на ее плечо. — Бог не без милости, не унывай, а на него уповай. Снова пошлет он
тебе и хорошую жизнь и спокойную. Молись, невестушка, молись милосердному
Господу — ведь мы к нему
с земной печалью, а он, свет, к нам
с небесной милостью. Для того и не моги отчаиваться, не смей роптать. То знай, что на каждого человека Бог по силе его крест налагает.
— Не «Цветником», что сам, может, написал, а от Писания всеобдержного доказывай. Покажи
ты мне в печатных патриарших книгах, что ядение дрождей мерзость есть перед
Господом… Тем книгам только и можно в эвтом разе поверить. — Так говорил,
с горячностью наступая на совопросника, молодой поповец. — Можешь ли доказать от Святого Писания? —
с жаром он приставал к нему.
— Я у Оброниных
тебя выкуплю — будешь моя, — молвила Варвара Петровна. —
С Оброниным,
с Михайлом Григорьевичем,
с барином вашим, в ладах живем.
— Ладно, — ответил матрос. — Рад гостить у
тебя, Пахомушка, рад и побеседовать, духом святым
с тобой, духовный братец, утешиться. А теперь пойдем-ка в келью да потолкуем, сколько
Господь нам беседы пошлет.
— Не испытывай, Степанушка, судеб Божиих, — сказал Пахом. — Не искушай
Господа праздными и неразумными мыслями и словесами. Он, милостивый, лучше нас
с тобой знает, что делает. Звезды небесные, песок морской, пожалуй, сосчитаешь, а дел его во веки веков не постигнешь, мой миленький. Потому и надо предать себя и всех своих святой его воле. К худу свят дух не приведет, все он творит к душевной пользе избрáнных людей, некупленных первенцев Богу и агнцу.
— Видишь ли, — обратился игумен к Пахому. — Нет, друг, поклонись
ты от меня благотворительнице нашей, Марье Ивановне, но скажи ей, что желания ее исполнить не могу. Очень, мол, скорбит отец игумен, что не может в сем случае сделать ей угождения… Ох, беда, беда
с этими
господами!.. — прибавил он, обращаясь к казначею. — Откажи — милостей не жди, сделаю по-ихнему, от владыки немилости дожидайся… Да… Нет, нет, Пахом Петрович, — не могу.
А еще более того желаю знать, каково
тебе в гостях;
ты еще николи не покидала дома родительского, и для того мне оченно желательно знать, как
с тобой господа обходятся, потому что ежели что нехорошее, так я свое рождение в обиду не дам, и будь обидчик хоша разгенерал, добром со мной не разделается.
Так
ты и скажи
господам Луповицким и другим
господам, которы компанию
с ними водят, что, мол, тятенька за какую ни на есть обиду полмиллиона, а надо, так и больше не пожалеет, а обидчика, мол, доедет.
— Погубят ее!
С толку собьют, сердечную!.. Ее ли дело
с господами водиться? Не пристанет она к ним, никогда
с ними не сравняется… Глядят свысока на нее:
ты, дескать, глу́па ворона, залетела в высоки хоромы. А есть
господа молодые — тут до греха недалеко… Им нипочем, а ей век горевать.
«
Господь тебе судья, что
ты не захотела разделить
с нами плачевную участь, нас постигшую, — писала она.
Неточные совпадения
Пошли порядки старые! // Последышу-то нашему, // Как на беду, приказаны // Прогулки. Что ни день, // Через деревню катится // Рессорная колясочка: // Вставай! картуз долой! // Бог весть
с чего накинется, // Бранит, корит;
с угрозою // Подступит —
ты молчи! // Увидит в поле пахаря // И за его же полосу // Облает: и лентяи-то, // И лежебоки мы! // А полоса сработана, // Как никогда на
барина // Не работал мужик, // Да невдомек Последышу, // Что уж давно не барская, // А наша полоса!
— Хорошо
тебе так говорить; это всё равно, как этот Диккенсовский
господин который перебрасывает левою рукой через правое плечо все затруднительные вопросы. Но отрицание факта — не ответ. Что ж делать,
ты мне скажи, что делать? Жена стареется, а
ты полн жизни.
Ты не успеешь оглянуться, как
ты уже чувствуешь, что
ты не можешь любить любовью жену, как бы
ты ни уважал ее. А тут вдруг подвернется любовь, и
ты пропал, пропал! —
с унылым отчаянием проговорил Степан Аркадьич.
— А не хотите говорить, как хотите. Только нечего
тебе с ней говорить. Она девка, а
ты барин, — проговорил он, подергиваясь шеей.
— Экой
ты, братец!.. Да знаешь ли? мы
с твоим
барином были друзья закадычные, жили вместе… Да где же он сам остался?..
— Не радуйся, однако. Я как-то вступил
с нею в разговор у колодца, случайно; третье слово ее было: «Кто этот
господин, у которого такой неприятный тяжелый взгляд? он был
с вами, тогда…» Она покраснела и не хотела назвать дня, вспомнив свою милую выходку. «Вам не нужно сказывать дня, — отвечал я ей, — он вечно будет мне памятен…» Мой друг, Печорин! я
тебя не поздравляю;
ты у нее на дурном замечании… А, право, жаль! потому что Мери очень мила!..