— Ты теперь в достатках, — сказала Дарья Сергевна, — и на будущее время Дуня тебя никогда не оставит своей помощью. Ежели захочешь жениться, за невестами дело не станет, найдется много. А мой бы совет: к
Богу обратиться, ты уж ведь не молоденький. Ты же, я думаю, живучи в полону, пожалуй, и Христову-то веру маленько забыл. Так и надо бы тебе теперь вспомнить святоотеческие предания и примирить свою совесть с Царем Небесным.
Неточные совпадения
— А вот и икорка с балычком, вот и водочка целительная, — сказал Василий Петрович. — Милости просим, Никита Федорыч. Не обессудьте на угощенье — не домашнее дело, что хозяин дал, то и
Бог послал. А ты, любезный, постой-погоди, — прибавил он,
обращаясь к любимовцу.
— Ну, слава
Богу, — молвила мать, погладив сына по головке и прижав его к себе. — Давеча с утра, сама не знаю с чего, головушка у него разболелась, стала такая горячая, а глазыньки так и помутнели у сердечного… Перепужалась я совсем. Много ль надо такому маленькому?.. — продолжала Пелагея Филиппьевна,
обращаясь к деверю.
— Ну,
Бог даст, со мной ходить будешь. Это очень весело. Вы позволите? — спросила Марья Ивановна,
обращаясь к Марку Данилычу.
Не внимай козням его, плюнь на супостата, отвернись от него,
обратись к
Богу истинному…
— Когда дух святый снидет на тебя, душа твоя и тело
обратятся в ничто, — сказала Катенька. — Ни тело тогда не чувствует, ни душа. Нет ни мыслей, ни памяти, ни воли, ни добра, ни зла, ни разума, ни безумия… Ты паришь тогда в небесных кругах, и нет слов рассказать про такое блаженство… Не испытавши, невозможно его понять… Одно слово — соединенье с
Богом. В самом раю нет радостей и наслажденья больше тех, какие чувствуешь, когда дух святый озарит твою душу.
Обратиться не к кому — никто не любил Смолокурова, а теперь каждый того еще опасался, что ежель поднимет его
Бог с одра болезни, так, пожалуй, добром с ним и не разделаешься — скажет, что обокрали его во время болезни, дела привели в расстройство.
— Молятся! Как же!.. Держи карман!.. Знаю я их вдосталь! — сказал на то Патап Максимыч. — Одна только слава, что молятся… У них
Бог — чрево… Вот что… Давно бы пора в порядок их привести… Что молчишь, зятек?.. — с лукавой улыбкой
обратился Патап Максимыч к Василью Борисычу. — Изрони словечко — ихнее дело тебе за обычай. Молви гостям, правду аль нет говорю.
Таким же образом и к вам
обратился я и не умолчу, не загражду уст своих, одно стану твердить вам: молитесь, Авдотья Марковна, молитесь
Богу, да избавит он вас от сети ловчей.
— Будьте вы и мне родным отцом… в моем сиротстве… как были вы Груне, — с низким поклоном чуть не до земли отчаянным голосом сказала вся в слезах Дуня,
обращаясь к Патапу Максимычу. — Войдите в трудное мое положение!
Бог не оставит вас за то своими милостями. Сжальтесь, смилуйтесь надо мной, отец мой второй!
— Конечно, — сказала Аграфена Петровна,
обращаясь к Дуне, — конечно, ты здесь одна с Дарьей Сергевной пропадешь с тоски, а за Волгой будешь не одна.
Бог даст, твое горе мы и размыкаем. Вы уж не противьтесь, Дарья Сергевна, право, и самим вам отраднее будет у нас, чем здесь, в опустелом доме.
Неточные совпадения
Городничий. Нет, нет; позвольте уж мне самому. Бывали трудные случаи в жизни, сходили, еще даже и спасибо получал. Авось
бог вынесет и теперь. (
Обращаясь к Бобчинскому.)Вы говорите, он молодой человек?
«Господи, прости и помоги», не переставая твердил он себе, несмотря на столь долгое и казавшееся полным отчуждение, чувствуя, что он
обращается к
Богу точно так же доверчиво и просто, как и во времена детства и первой молодости.
— Да,
Бог дает крест и дает силу нести его. Часто удивляешься, к чему тянется эта жизнь… С той стороны! — с досадой
обратилась она к Вареньке, не так завёртывавшей ей пледом ноги.
— Господи, помилуй! прости, помоги! — твердил он как-то вдруг неожиданно пришедшие на уста ему слова. И он, неверующий человек, повторял эти слова не одними устами. Теперь, в эту минуту, он знал, что все не только сомнения его, но та невозможность по разуму верить, которую он знал в себе, нисколько не мешают ему
обращаться к
Богу. Всё это теперь, как прах, слетело с его души. К кому же ему было
обращаться, как не к Тому, в Чьих руках он чувствовал себя, свою душу и свою любовь?
Он говорил,
обращаясь к
Богу: «сделай, если Ты существуешь, то, чтоб исцелился этот человек (ведь это самое повторялось много раз), и Ты спасешь его и меня».