Неточные совпадения
Можно догадываться, что императрица, хотя и поручившая князю Голицыну обратить особенное внимание, не принадлежит ли пленница к польской национальности, приказала ограничиться допросами одной самозванки, когда убедилась, что если отыскивать польскую руку, выпустившую на политическую сцену мнимую
дочь императрицы Елизаветы Петровны, то придется привлечь к делу и Радзивилов, и Огинского, и Сангушко, и других польских магнатов, смирившихся пред нею и поладивших с
королем Станиславом Августом.
«Это слова… как будто Корделии!» [Корделия — младшая
дочь короля Лира из трагедии Шекспира «Король Лир» — олицетворение бескорыстной любви, верности и высокого понимания долга.] — подумал Обломов, глядя на Ольгу страстно…
Корделию,
дочь короля Лира [Корделия, дочь короля Лира, — действующие лица трагедии В.Шекспира «Король Лир».], он считал высшим идеалом всех женщин; нечто подобное он видел и в княгине, поразившей его, по преимуществу, своей чистотой и строгой нравственностью.
Таковы известные изображения: нежной
дочери короля Лира, Корделии; целомудренной римлянки Лавинии, дочери Тита Андроника; развенчанной Марии Антуанетты в минуту ее прощания с детьми; Алиции Паули Монти; Орлеанской Девы; св. Марии Магдалины, из русских — Ксении Годуновой, и, наконец, еще так изображена Констанция, вдова, устами которой Шекспир сказал красноречивейшее определение скорби.
Призадумался честной купец и, подумав мало ли, много ли времени, говорит ей таковые слова: «Хорошо, дочь моя милая, хорошая и пригожая, достану я тебе таковой хрустальный тувалет; а и есть он у
дочери короля персидского, молодой королевишны, красоты несказанной, неописанной и негаданной: и схоронен тот тувалет в терему каменном, высокиим, и стоит он на горе каменной, вышина той горы в триста сажен, за семью дверьми железными, за семью замками немецкими, и ведут к тому терему ступеней три тысячи, и на каждой ступени стоит по воину персидскому и день и ночь, с саблею наголо булатного, и ключи от тех дверей железныих носит королевишна на поясе.
Неточные совпадения
— Нельзя, наблюдаю, Михаил Иваныч; такая уж обязанность матери, чтобы
дочь в чистоте сохранить, и могу вам поручиться насчет Верочки. Только вот что я думаю, Михаил Иваныч: король-то французский какой был веры?
Вся история римского падения выражена тут бровями, лбами, губами; от
дочерей Августа до Поппеи матроны успели превратиться в лореток, и тип лоретки побеждает и остается; мужской тип, перейдя, так сказать, самого себя в Антиное и Гермафродите, двоится: с одной стороны, плотское и нравственное падение, загрязненные черты развратом и обжорством, кровью и всем на свете, безо лба, мелкие, как у гетеры Гелиогабала, или с опущенными щеками, как у Галбы; последний тип чудесно воспроизвелся в неаполитанском
короле.
Да, в то время // Стекалось в Киев много женихов. // Другая Ярославна за Индрика // Французского пошла, а третья
дочь — // За
короля венгерского Андрея. // Всем трем отец дал волю выбирать. // Тогда у нас свободней, Христиан, // И лучше было. В те поры у немцов // Был мрак еще, а в Киеве считалось // Уж сорок школ. Татары все сгубили.
У них отец торгует
дочерьми, // Жена торгует мужем и собою, //
Король народом, а народ свободой;
Молчание не нарушается ни одним звуком. Бледнеет красная полоска зари.
Дочь Зодчего двинулась вперед. На расстоянии одного шага от
Короля она опускается на колени и прикасается устами к королевской мантии, складками лежащей на полу.