—
Тебя не спрошу. Послушай, Галактион, мне надоело с тобой ссориться. Понимаешь, и без тебя тошно. А тут ты еще пристаешь… И о чем говорить: нечем будет жить — в прорубь головой. Таких ненужных бабенок и хлебом не стоит кормить.
Неточные совпадения
—
Ты не здешний? —
спрашивает старик, укладываясь на соломе.
—
Ты петли-то
не выметывай, ворона желторотая! Говори толком, когда
спрашивают!
—
Не люблю…
не люблю, — повторяла она и даже засмеялась, как русалка. —
Ты сильнее меня, а я все-таки
не люблю… Милый,
не обижайся: нельзя насильно полюбить. Ах, Галактион, Галактион!.. Ничего
ты не понимаешь!.. Вот
ты меня готов был задушить, а
не спросишь, как я живу, хорошо ли мне? Если бы
ты действительно любил, так первым бы делом
спросил, приласкал, утешил, разговорил… Тошно мне, Галактион… вот и сейчас тошно.
— Давненько мы
не видались, — заговорила она первая, удерживая руку Галактиона в своей. — Ну, как поживаешь? Впрочем, что я
тебя спрашиваю? Мне-то какое до
тебя дело?
— Зачем
ты приехала с Ечкиным? — тихо
спросил Галактион,
не слушая ее болтовни.
— Сима,
ты меня
не любишь? —
спрашивала Харитина сестру, когда та изводила ее своим упорным взглядом.
Кабанова. Ты бы, кажется, могла и помолчать, коли
тебя не спрашивают. Не заступайся, матушка, не обижу, небось! Ведь он мне тоже сын; ты этого не забывай! Что ты выскочила в глазах-то поюлить! Чтобы видели, что ли, как ты мужа любишь? Так знаем, знаем, в глазах-то ты это всем доказываешь.
Неточные совпадения
«Точеные-то столбики // С балкону, что ли, умница?» — //
Спросили мужики. // — С балкону! // «То-то высохли! // А
ты не дуй! Сгорят они // Скорее, чем карасиков // Изловят на уху!»
Правдин. Мой друг!
Не спрашивай о том, что столько ей прискорбно…
Ты узнаешь от меня, какие грубости…
— Я — твое внутреннее слово! я послана объявить
тебе свет Фавора, [Фаво́р — по евангельскому преданию, священная гора.] которого
ты ищешь, сам того
не зная! — продолжала между тем незнакомка, — но
не спрашивай, кто меня послал, потому что я и сама объявить о сем
не умею!
Слушая эти голоса, Левин насупившись сидел на кресле в спальне жены и упорно молчал на ее вопросы о том, что с ним; но когда наконец она сама, робко улыбаясь,
спросила: «Уж
не что ли нибудь
не понравилось
тебе с Весловским?» его прорвало, и он высказал всё; то, что он высказывал, оскорбляло его и потому еще больше его раздражало.
― Ну, как же! Ну, князь Чеченский, известный. Ну, всё равно. Вот он всегда на бильярде играет. Он еще года три тому назад
не был в шлюпиках и храбрился. И сам других шлюпиками называл. Только приезжает он раз, а швейцар наш…
ты знаешь, Василий? Ну, этот толстый. Он бонмотист большой. Вот и
спрашивает князь Чеченский у него: «ну что, Василий, кто да кто приехал? А шлюпики есть?» А он ему говорит: «вы третий». Да, брат, так-то!