Неточные совпадения
Были еще две маленьких
комнаты, в одной из которых стояла кровать хозяина и несгораемый шкаф, а в другой жила дочь Устинька с старухой нянькой.
Особенно хорошо
было по вечерам, когда наезжали со всего Заполья подруги невесты и все
комнаты наполнялись беззаботным девичьим смехом, молодыми голосами и старинными свадебными песнями.
Такое поведение, конечно, больше всего нравилось Анфусе Гавриловне, ужасно стеснявшейся сначала перед женихом за пьяного мужа, а теперь жених-то в одну руку с ней все делал и даже сам укладывал спать окончательно захмелевшего тестя. Другим ужасом для Анфусы Гавриловны
был сын Лиодор, от которого она прямо откупалась: даст денег, и Лиодор пропадет на день, на два. Когда он показывался где-нибудь на дворе, девушки сбивались, как овечье стадо, в одну
комнату и запирались на ключ.
Серафима Харитоновна тихо засмеялась и еще раз поцеловала сестру. Когда вошли в
комнату и Серафима рассмотрела суслонскую писаршу, то невольно подумала: «Какая деревенщина стала наша Анна! Неужели и я такая
буду!» Анна действительно сильно опустилась, обрюзгла и одевалась чуть не по-деревенски. Рядом с ней Серафима казалась барыней. Ловко сшитое дорожное платье сидело на ней, как перчатка.
Вообще в новом доме всем жилось хорошо, хотя и
было тесновато. Две
комнаты занимали молодые, в одной жили Емельян и Симон, в четвертой — Михей Зотыч, а пятая носила громкое название конторы, и пока в ней поселился Вахрушка. Стряпка Матрена поступила к молодым, что послужило предметом серьезной ссоры между сестрами.
Штофф занимал очень скромную квартирку. Теперь небольшой деревянный домик принадлежал уже ему, потому что
был нужен для ценза по городским выборам. Откуда взял немец денег на покупку дома и вообще откуда добывал средства —
было покрыто мраком неизвестности. Галактион сразу почувствовал себя легче в этих уютных маленьких
комнатах, — у него гора свалилась с плеч.
—
Будем устраиваться… да… — повторял Штофф, расхаживая по
комнате и потирая руки. — Я уже кое-что подготовил на всякий случай. Ведь вы знаете Луковникова? О, это большая сила!.. Он знает вас. Да… Ничего, помаленьку устроимся. Знаете, нужно жить, как кошка: откуда ее ни бросьте, она всегда на все четыре ноги встанет.
— Вот теперь мы добрались и до настоящего фундамента, — повторял Полуянов, расхаживая по
комнате с видом человека, вернувшегося домой. — Галактион,
выпьем.
Странное
было пробуждение Галактиона. Он с трудом открыл глаза. Голова
была точно налита свинцом. Он с удивлением посмотрел кругом.
Комната совершенно незнакомая, слабо освещенная одною свечой под зеленым абажуром. Он лежал на широком кожаном диване. Над его головой на стене
было развешано всевозможное оружие.
Он напрасно старался припомнить последовательный ход событий, — они обрывались Пашенькой, а что
было дальше, он не помнит, как не помнит, как попал в эту
комнату.
Это
была не головная боль, а что-то внешнее, что-то такое, что
было вот в этой
комнате.
Фигура поднялась, с трудом перешла
комнату и села к нему на диван, так, чтобы свет не падал на лицо. Он заметил, что лицо
было заплакано и глаза опущены. Она взяла его за руку и опять точно застыла.
Когда ваша Устенька
будет жить в моем доме, то вы можете точно так же прийти к девочкам в их
комнату и сделать точно такую же ревизию всему.
Клуб
был маленький, и
комнаты не
были еще отделаны с надлежащей клубною роскошью. Играл плохонький еврейский оркестр. Но невзыскательная запольская публика, наскучавшаяся у себя дома,
была рада и этому, особенно дамы.
Это
был настоящий удар. В первый момент Галактион не понял хорошенько всей важности случившегося. Именно этого он никак не ожидал от жены. Но опустевшие
комнаты говорили красноречивее живых людей. Галактиона охватило озлобленное отчаяние. Да, теперь все порвалось и навсегда. Возврата уже не
было.
Подходя к дому, Галактион удивился, что все
комнаты освещены. Гости у них почти не бывали. Кто бы такой мог
быть? Оказалось, что приехал суслонский писарь Замараев.
Он опять сел к столу и задумался. Харитина ходила по
комнате, заложив руки за спину. Его присутствие начинало ее тяготить, и вместе с тем ей
было бы неприятно, если бы он взял да ушел. Эта двойственность мыслей и чувств все чаще и чаще мучила ее в последнее время.
В первый момент доктор хотел показать письмо жене и потребовать от нее объяснений. Он делал несколько попыток в этом направлении и даже приходил с письмом в руке в
комнату жены. Но достаточно
было Прасковье Ивановне взглянуть на него, как докторская храбрость разлеталась дымом. Письмо начинало казаться ему возмутительною нелепостью, которой он не имел права беспокоить жену. Впрочем, Прасковья Ивановна сама вывела его из недоумения. Вернувшись как-то из клуба, она вызывающе проговорила...
У Вахрушки
была своя
комната рядом с передней, первого числа он получал аккуратно десять рублей жалованья, — одним словом, благополучие полное.
Этой одной фамилии
было достаточно, чтобы весь банк встрепенулся. Приехал сам Прохоров, — это что-нибудь значило. Птица не маленькая и недаром прилетела. Артельщики из кассы, писаря, бухгалтеры — все смотрели на знаменитого винного короля, и все понимали, зачем он явился. Галактион не вышел навстречу, а попросил гостя к себе, в
комнату правления.
Старушка умерла от разрыва сердца. Малыгинский дом точно весь застонал. Пока
была жива старушка, ее почти не замечали, а теперь для всех
было ясно как день, что с нею вместе рушился весь дом. И всех лучше понимал это сам Харитон Артемьич, ходивший из
комнаты в
комнату, как оглушенный.
Она вообще старалась занимать его, как хозяйка. Пани Стабровская, по обыкновению, не выходила из своей
комнаты, Диде что-то нездоровилось, и Устенька заменяла их. Галактион посидел в столовой,
выпил стакан чаю и начал прощаться.
Целый день Галактион ходил грустный, а вечером, когда зажгли огонь, ему сделалось уж совсем тошно. Вот здесь сидела Харитина, вот на этом диване она спала, — все напоминало ее, до позабытой на окне черепаховой шпильки включительно. Галактион долго
пил чай, шагал по
комнате и не мог дождаться, когда можно
будет лечь спать. Бывают такие проклятые дни.
— Вы никогда не думали, славяночка, что все окружающее вас
есть замаскированная ложь? Да… Чтобы вот вы с Дидей сидели в такой
комнате, пользовались тюремным надзором мисс Дудль, наконец моими медицинскими советами, завтраками, пользовались свежим бельем, — одним словом, всем комфортом и удобством так называемого культурного существования, — да, для всего этого нужно
было пустить по миру тысячи людей. Чтобы Дидя и вы вели настоящий образ жизни, нужно
было сделать тысячи детей нищими.
Старики расцеловались тут же на улице, и дальше все пошло уже честь честью. Гость
был проведен в
комнату Харитона Артемьича, стряпка Аграфена бросилась ставить самовар, поднялась радостная суета, как при покойной Анфусе Гавриловне.
А Полуянов сидел в
комнате Харитона Артемьича и как ни в чем не бывало
пил чай стакан за стаканом.
Старики заперлись в своей
комнате и проговорили долго за полночь. В типографии
было слышно, как хохотал Харитон Артемьич, и стряпка Аграфена со страхом крестилась.
Устенька Луковникова жила сейчас у отца. Она простилась с гостеприимным домом Стабровских еще в прошлом году. Ей очень тяжело
было расставаться с этою семьей, но отец быстро старился и скучал без нее. Сцена прощания вышла самая трогательная, а мисс Дудль убежала к себе в
комнату, заперлась на ключ и ни за что не хотела выйти.
Закончилась эта дикая сцена тем, что Галактион избил Харитину, зверски избил, как бьют своих жен только пьяные мужики, а потом взял и запер в
комнате, точно боялся, что она убежит и
будет жаловаться на него.
Так братья и не успели переговорить. Впрочем, взглянув на Симона, Галактион понял, что тут всякие разговоры излишни. Он опоздал. По дороге в
комнату невесты он встретил скитского старца Анфима, — время проходило, минуя этого человека, и он оставался таким же черным, как в то время, когда венчал Галактиона. За ним в скит
был послан нарочный гонец, и старик только что приехал.
Прошло после свадьбы не больше месяца, как по городу разнеслась страшная весть. Нагибин скоропостижно умер.
Было это вскоре после обеда. Он
поел какой-то ухи из соленой рыбы и умер. Когда кухарка вошла в
комнату, он лежал на полу уже похолодевший. Догадкам и предположениям не
было конца. Всего удивительнее
было то, что после миллионера не нашли никаких денег. Имущество
было в полной сохранности, замки все целы, а кухарка показывала только одно, что хозяин
ел за час до смерти уху.
Бубнов струсил еще больше. Чтобы он не убежал, доктор запер все двери в
комнате и опять стал у окна, — из окна-то он его уже не выпустит. А там, на улице, сбежались какие-то странные люди и кричали ему, чтоб он уходил, то
есть Бубнов. Это уже
было совсем смешно. Глупцы они, только теперь увидели его! Доктор стоял у окна и раскланивался с публикой, прижимая руку к сердцу, как оперный певец.
Устенька в отчаянии уходила в
комнату мисс Дудль, чтоб отвести душу. Она только теперь в полную меру оценила эту простую, но твердую женщину, которая в каждый данный момент знала, как она должна поступить. Мисс Дудль совсем сжилась с семьей Стабровских и рассчитывала, что, в случае смерти старика, перейдет к Диде, у которой могли
быть свои дети. Но получилось другое: деревянную англичанку без всякой причины возненавидел пан Казимир, а Дидя, по своей привычке, и не думала ее защищать.
Когда дом и все имущество
были описаны, Устенька наняла небольшую квартиру в три
комнаты и переехала в нее с отцом и старой нянькой Матреной.
Она не стала
пить чай, хотя отец и Ечкин каждый вечер ждали ее возвращения, как
было и сегодня, а прошла прямо в свою
комнату, заперлась на крючок и бросилась на кровать.