Неточные совпадения
— Ах! коза, коза… — разжимая теплые полные руки, шептала Хиония Алексеевна. — Кто же, кроме
тебя, будет у вас шутить? Сейчас видела Nadine… Ей, кажется, и улыбнуться-то тяжело. У нее и девичьего ничего нет на уме…
Ну, здравствуй, Верочка, ma petite, ch###vre!.. [моя маленькая козочка!.. (фр.).] Ax, молодость, молодость, все шутки на уме, смехи
да пересмехи.
—
Да откуда это
ты… вы… Вот уж, поистине сказать, как снег на голову.
Ну, здравствуй!..
— Гм… я думал, лучше.
Ну,
да об этом еще успеем натолковаться! А право,
ты сильно изменился… Вот покойник Александр-то Ильич, отец-то твой, не дожил…
Да. А
ты его не вини.
Ты еще молод,
да и не твое это дело.
—
Ну, вот и отлично! — обрадовался молодой человек, оглядывая Привалова со всех сторон. — Значит, едем? Только для чего
ты во фрак-то вытянулся, братец… Испугаешь еще добрых людей, пожалуй.
Ну,
да все равно, едем.
Ну,
да я на
тебя не сержусь, а приехал специально за
тобой потому, что послала мамка.
— О-о-о… — стонет Ляховский, хватаясь обеими руками за голову. — Двадцать пять рублей, двадцать пять рублей…
Да ведь столько денег чиновник не получает, чи-нов-ник!.. Понял
ты это? Пятнадцать рублей, десять, восемь… вот сколько получает чиновник! А ведь он благородный, у него кокарда на фуражке, он должен содержать мать-старушку… А
ты что?
Ну, посмотри на себя в зеркало: мужик, и больше ничего… Надел порты
да пояс — и дело с концом… Двадцать пять рублей… О-о-о!
— А
ты возьми глаза-то в зубы,
да и посмотри, — хрипло отозвался Данила Семеныч, грузно вваливаясь в переднюю. — Что, не узнал, старый хрен? Девичья память-то у
тебя под старость стала…
Ну, чего вытаращил на меня шары-то? Выходит, что я самый и есть.
— Обнаковенно… А то откуда?..
Ну,
да нечего с
тобой бобы-то разводить… Старик-то дома?
—
Ну, уж я
тебя в таком виде не пущу, Данила Семеныч.
Ты хоть образину-то умой наперво, а то испугаешь еще Василия-то Назарыча.
Да приберись малость, — вон на
тебе грязищи-то сколько налипло…
—
Ну, брат, шалишь: у нее сегодня сеанс с Лепешкиным, — уверял «Моисей», направляясь к выходу из буфета; с половины дороги он вернулся к Привалову, долго грозил ему пальцем, ухмыляясь глупейшей пьяной улыбкой и покачивая головой, и, наконец, проговорил: — А
ты, брат, Привалов, ничего… Хе-хе! Нет, не ошибся!.. У этой Тонечки, черт ее возьми, такие амуры!.. А грудь?..
Ну,
да тебе это лучше знать…
—
Да ты в самом деле ничего не знаешь? Приехала она сюда вместе с этим…
ну, с мужем, по-нынешнему. Болен он,
ну, муж-то этот.
— Ведь Надежда-то Васильевна была у меня, — рассказывала Павла Ивановна, вытирая слезы. — Как же, не забыла старухи… Как тогда услыхала о моей-то Кате, так сейчас ко мне пришла. Из себя-то постарше выглядит, а такая красивая девушка…
ну, по-вашему, дама. Я еще полюбовалась ею и даже сказала, а она как покраснеет вся. Об отце-то тоскует, говорит… Спрашивает, как и что у них в дому…
Ну, я все и рассказала. Про
тебя тоже спрашивала, как живешь,
да я ничего не сказала: сама не знаю.
—
Ну, твое счастье… Прежде старики сами выбирали женихов детям
да невест, а нынче пошло уж другое.
Тебе лучше знать, что
тебе нравится; только не ошибись…
—
Ну, как
ты живешь здесь?.. — заговорил Василий Назарыч после короткой, но тяжелой паузы. — Все с твоей школой
да с бабами возишься? Слышал, все слышал… Сорока на хвосте приносила весточки. Вон
ты какая сама-то стала: точно сейчас из монастыря. Ведь три года не видались…
Неточные совпадения
Анна Андреевна.
Ну вот! Боже сохрани, чтобы не поспорить! нельзя,
да и полно! Где ему смотреть на
тебя? И с какой стати ему смотреть на
тебя?
Хлестаков.
Да у меня много их всяких.
Ну, пожалуй, я вам хоть это: «О
ты, что в горести напрасно на бога ропщешь, человек!..»
Ну и другие… теперь не могу припомнить; впрочем, это все ничего. Я вам лучше вместо этого представлю мою любовь, которая от вашего взгляда… (Придвигая стул.)
Городничий. И не рад, что напоил.
Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)
Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного;
да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или
тебя хотят повесить.
Городничий (в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его.
Ну,
да постой,
ты у меня проговоришься. Я
тебя уж заставлю побольше рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили заметить. Что можно сделать в глуши? Ведь вот хоть бы здесь: ночь не спишь, стараешься для отечества, не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда будет. (Окидывает глазами комнату.)Кажется, эта комната несколько сыра?
Анна Андреевна.
Ну да, Добчинский, теперь я вижу, — из чего же
ты споришь? (Кричит в окно.)Скорей, скорей! вы тихо идете.
Ну что, где они? А?
Да говорите же оттуда — все равно. Что? очень строгий? А? А муж, муж? (Немного отступя от окна, с досадою.)Такой глупый: до тех пор, пока не войдет в комнату, ничего не расскажет!