На другой день по возвращении Манефы из Осиповки нарядчик Патапа Максимыча, старик Пантелей,
приехал в обитель с двумя возами усердных приношений. Сдавая припасы матери Таифе, Пантелей сказал ей, что у них в Осиповке творится что-то неладное.
Прошел месяц после пострига, вдруг
приезжает в обитель молодой купчик живехонек, здоровехонек, привозит Евникее двадцать тысяч выхлопотанного ей родительского достоянья…
Теркин пристально вглядывался в их лица, поступь, одежду, выражение глаз, и ему через пять минут стало досадно: зачем он сюда пришел. Ничего не говорили ему эти иноки и послушники о том, зачем он
приехал в обитель подвижника, удалившегося много веков назад из суетной жизни именитого человека, боярского рода, в дебри радонежские, куда к нему приходили князья и воители за благословением и вещим советом в годины испытаний.
Неточные совпадения
Эта отчужденность с особенной яркостью почувствовалась им, когда
в странноприимнице поселился какой-то купец, здоровый и молодой на вид, что называется — кровь с молоком. Вся
обитель точно встрепенулась, потому что, видимо,
приехал свой человек, родной. Он говорил громко, ходил решительными шагами и называл всех иноков по именам.
Приезжал к нам
в обитель года два назад один старичок и навел сомнение.
В качестве своего человека
в обители, Половецкий уходил на скотный двор к брату Павлину, чтобы освободить свою комнату для
приезжих богомольцев.
— Это не у нас, а
в женской Зачатиевской
обители действительно был такой случай. Там игуменьей лет тридцать состояла княжиха… Она прямо с балу
приехала в монастырь, как была, во всей бальной одеже. Ее на балу жених обидел, ну, она не стерпела и сейчас
в монастырь. Ндравная, сказывают, была, строгая. Померши уж теперь лет с десять…
Осень выдалась суше и холоднее обыкновенного, так что не было даже осеннего водополья, и между
обителью и Бобыльском сообщение не прерывалось. Лист на деревьях опал, трава пожелтела, вода
в озере сделалась темной.
В обители веселья не полагалось вообще, но сейчас воцарилось что-то унылое и безнадежное. Братия отсиживалась по своим кельям.
Приезжих было мало. Брат Ираклий чувствовал себя особенно скверно и успел перессориться со всеми, так что даже игумен счел нужным сделать ему серьезное впушение.