Мертвая Феня, какой он видел ее в последний раз в гробу, отчаянно защищавшаяся Ариша, плакавшая в своей горенке Нюша,
убитая горем мамынька с ее посиневшим страшным лицом.
Пораженный и
убитый горем монах явился в Константинополь ко вселенскому патриарху и молил разрешить его послушание, и вот вселенский владыко ответил ему, что не только он, патриарх вселенский, не может разрешить его, но и на всей земле нет, да и не может быть такой власти, которая бы могла разрешить его от послушания, раз уже наложенного старцем, кроме лишь власти самого того старца, который наложил его.
Кольрейфа Николай возвратил через десять лет из Оренбурга, где стоял его полк. Он его простил за чахотку так, как за чахотку произвел Полежаева в офицеры, а Бестужеву дал крест за смерть. Кольрейф возвратился в Москву и потух на старых руках
убитого горем отца.
Но проклятие
убитой горем матери, видимо, оказалось сильнее всяких денег, могущественнее всяких пожертвований и даров, и несчастье, призванное на его голову, как бы стало осуществляться.
— Но я, — сколько он ни виноват передо мною, — обдумав теперь, не желаю этого: ссора наша чисто семейная, и мне потом, согласитесь, барон, остаться женою ссыльного ужасно!.. И за что же я, без того
убитая горем, буду этим титулом называться всю мою жизнь?
Неточные совпадения
Он медленно ушел домой и две недели ходил
убитый, молчаливый, не заглядывал в студию, не видался с приятелями и бродил по уединенным улицам.
Горе укладывалось, слезы иссякли, острая боль затихла, и в голове только оставалась вибрация воздуха от свеч, тихое пение, расплывшееся от слез лицо тетки и безмолвный, судорожный плач подруги…»
Неприятный разговор кончился. Наташа успокоилась, но не хотела при муже говорить о том, что понятно было только брату, и, чтобы начать общий разговор, заговорила о дошедшей досюда петербургской новости — о
горе матери Каменской, потерявшей единственного сына,
убитого на дуэли.
Несколько минут мы все не говорили ни слова. Наташа сидела задумавшись, грустная и
убитая. Вся ее энергия вдруг ее оставила. Она смотрела прямо перед собой, ничего не видя, как бы забывшись и держа руку Алеши в своей руке. Тот тихо доплакивал свое
горе, изредка взглядывая на нее с боязливым любопытством.
Ураган ринулся к Ярославлю, оставляя следы разрушения более чем на сотни верст; было много
убитых и раненых. Ночью в районе урагана, среди обломков в Лефортове и в роще
горели костры, у которых грелись рабочие и жители, оставшиеся без крова.
Церкви без крестов и куполов, разбитые каменные столбы, по улицам целые
горы свернутого и смятого железа, груды обломков зданий,
убитые лошади, иногда люди.