Неточные совпадения
Горничная вышла, осторожно затворив за собой дверь. В большие окна врывались пыльными полосами лучи горячего майского солнца; под письменным столом мирно похрапывала бурая легавая собака. В соседней
комнате пробило девять часов. Нет, это
было невыносимо!.. Раиса Павловна дернула за сонетку.
В первой
комнате никого не
было, как и в следующей за ней.
«Кабинет» Прозорова, занимавший узкую проходную
комнату, что-то вроде коридора,
был насквозь пропитан дымом дешевых сигар и запахом водки.
Этот разговор
был прерван появлением Афанасьи с кофе. За ней вошел в
комнату высокий господин в круглых очках. Он осмотрелся в
комнате и нерешительно проговорил...
А тут еще Яшка Кормилицын… — со злостью думала девушка, начиная торопливо ходить по
комнате из угла в угол. — Вот это
было бы мило: madame Кормилицына, Гликерия Витальевна Кормилицына… Прелестно! Муж, который не умеет ни встать, ни сесть… Нужно
быть идиоткой, чтобы слушать этого долговолосого дурня…
Прейн
был не особенно прихотливый человек и довольствовался всего двумя
комнатами, которые сообщались с половиной Раисы Павловны и с кабинетом самого владельца.
— А Прейн? — отвечала удивленная Раиса Павловна, — Ах, как вы просты, чтобы не сказать больше… Неужели вы думаете, что Прейн привезет Лаптева в пустые
комнаты?
Будьте уверены, что все предусмотрено и устроено, а нам нужно позаботиться только о том, что
будет зависеть от нас. Во-первых, скажите Майзелю относительно охоты… Это главное. Думаете, Лаптев
будет заниматься здесь нашими делами? Ха-ха… Да он умрет со скуки на третьи сутки.
В приемных
комнатах господского дома в выжидательном молчании сидели старшие служащие. В громадной зале
был сервирован стол для обеда, а на хорах гудела разноязычная толпа приезжих музыкантов, приготовившихся встретить гостей торжественным тушем.
Среди общего молчания раздавались только шаги Анниньки и m-lle Эммы: девицы, обнявшись, уныло бродили из
комнаты в
комнату, нервно оправляя на своих парадных шелковых платьях бантики и ленточки. Раиса Павловна сама устраивала им костюмы и, как всегда, осталась очень недовольна m-lle Эммой. Аннинька
была хороша — и своей стройной фигуркой, и интересной бледностью, и лихорадочно горевшими глазами, и чайной розой, небрежно заколотой в темных, гладко зачесанных волосах.
Родион Антоныч, не теряя из виду управительского кружка, зорко следил за всеми, особенно за Братковским, который все время сидел в
комнате, где
была Нина Леонтьевна, и только иногда показывался в зале, чтобы
быть на виду у генерала на всякий случай.
В час дня, когда просыпался Евгений Константиныч, заговорщики уже
были в приемных
комнатах господского дома, во фраках, с вытянутыми лицами и меланхолически-задумчивым выражением в глазах.
Непосредственным следствием этой встречи
было то, что в
комнате Луши каждый день появлялся новый роскошный букет живых цветов, а затем та же невидимая рука приносила богатые бонбоньерки с конфетами.
Раиса Павловна просто потешалась над этой наивностью мужа и нарочно морочила его разными небылицами, а когда он надоедал ей своими глупыми вопросами, — выгоняла из своей
комнаты. Уйти на фабрику для Платона Васильича
было единственным спасением; другим спасением являлись разговоры с генералом о нуждах русского горного дела.
Наконец Тетюев
был совсем готов и в назначенный день и час явился во фраке и белом галстуке со своим портфелем в приемную господского дома.
Было как раз одиннадцать часов утра. Из внутренних
комнат выглянул m-r Чарльз и величественно скрылся, не удостоив своим вниманием вопросительный жест ожидавшего в приемной Тетюева. Поймав какого-то лакея, Тетюев просил его доложить о себе.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я не иначе хочу, чтоб наш дом
был первый в столице и чтоб у меня в
комнате такое
было амбре, чтоб нельзя
было войти и нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.)Ах, как хорошо!
Городничий. Я бы дерзнул… У меня в доме
есть прекрасная для вас
комната, светлая, покойная… Но нет, чувствую сам, это уж слишком большая честь… Не рассердитесь — ей-богу, от простоты души предложил.
Городничий (в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его. Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя уж заставлю побольше рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили заметить. Что можно сделать в глуши? Ведь вот хоть бы здесь: ночь не спишь, стараешься для отечества, не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда
будет. (Окидывает глазами
комнату.)Кажется, эта
комната несколько сыра?
)«Эй, Осип, ступай посмотри
комнату, лучшую, да обед спроси самый лучший: я не могу
есть дурного обеда, мне нужен лучший обед».
Возвратившись домой, Грустилов целую ночь плакал. Воображение его рисовало греховную бездну, на дне которой метались черти.
Были тут и кокотки, и кокодессы, и даже тетерева — и всё огненные. Один из чертей вылез из бездны и поднес ему любимое его кушанье, но едва он прикоснулся к нему устами, как по
комнате распространился смрад. Но что всего более ужасало его — так это горькая уверенность, что не один он погряз, но в лице его погряз и весь Глупов.