Неточные совпадения
Она. Ну, если Бог благословит детьми, то зови меня кумой: я к
тебе пойду крестить. Сама не поеду: вон ее, карлицу свою,
пошлю, а если сюда дитя привезешь, так и сама подержу.
Подвыпив изрядно, пел нам: „
Ты помнишь ли, товарищ
славы бранной?“ А потом сынишка его, одетый в русской рубашке, тоже пел: „Ах, мороз, морозец, молодец
ты русский!“ Это что-то новые новости!
9-го сентября. Размолвился с Чемерницким на свадьбе Порохонцева. Дерзкий этот поляк, глумяся, начал расспрашивать бесхитростного Захарию, что значит, что у нас при венчании поют: „живота просише у
тебе“? И начал перекор: о каком здесь животе
идет речь? Я же вмешался и сказал, что он сие поймет, если ему когда-нибудь под виселицей петлю наденут.
— Правда, истинная правда, — отвечал, вздохнув, ротмистр. — Вот мы с лекарем маленькую новость сделали: дали Варнаве мертвого человека сварить, а и то сколько
пошло из этого вздора! Кстати, дьякон:
ты, брат, не забудь, что
ты обещал отобрать у Варнавки эти кости!
— Постоянно, постоянно за
тобой по пятам
идет беспорядок!
— А не с приказчиками же-с я ее у лавок курю! — вскрикнул, откидываясь назад, Туберозов и, постлав внушительно пальцем по своей ладони, добавил: — Ступай к своему месту, да смотри за собою. Я
тебя много, много раз удерживал, но теперь гляди: наступают новые порядки, вводится новый суд, и
пойдут иные обычаи, и ничто не будет в тени, а все въяве, и тогда мне
тебя не защитить.
Тогда рассуждают: «Как
ты, Николаша, думаешь, ему ведь больше надо будет денег
посылать».
— Сестрица, бывало, расплачутся, — продолжал успокоенный Николай Афанасьевич, — а я ее куда-нибудь в уголок или на лестницу тихонечко с глаз Марфы Андревны выманю и уговорю. «Сестрица, говорю, успокойтесь; пожалейте себя, эта немилость к милости». И точно, горячее да сплывчивое сердце их сейчас скоро и пройдет: «Марья! — бывало, зовут через минутку. — Полно, мать, злиться-то. Чего
ты кошкой-то ощетинилась,
иди сядь здесь, работай». Вы ведь, сестрица, не сердитесь?
— «Слышу-с»… Дура.
Иди вон! Я
тебя прогоню, если
ты мне еще раз так ответишь. Просто «слышу», и ничего больше. Господ скоро вовсе никаких не будет; понимаешь
ты это? не будет их вовсе! Их всех скоро… топорами порежут. Поняла?
— Ермошка,
иди и
ты садись рядом.
— А что? Умеешь горох красть? Воруй, братец, и когда в Сибирь погонят, то да будет над
тобой мое благословение. Отпустите их, Бизюкина!
Идите, ребятишки, по дворам! Марш горох бузовать.
— А что же
ты давно не сказал?
Пошел вон!
— А что ж, если ей нужно сгибнуть, так и сгубит, — ответил равнодушно Туганов и, вставши, добавил: — а пока знаешь что,
пойдем к гостям: мы с
тобою все равно ни до чего не договоримся —
ты маньяк.
— Ну, уж не я же, разумеется, стану
тебя отговаривать исполнять по совести свой долг. Исполняй: пристыди бесстыжих — выкусишь кукиш, прапорщик будешь, а теперь все-таки
пойдем к хозяевам; я ведь здесь долго не останусь.
— А я
тебе говорю, это не пивомедие будет, а лампопό.
Идем!
— Ну, уж это не твое дело.
Ты иди скорей напиши, и там увидишь на что?.. Мы это подпишем и
пошлем в надлежащее место…
— Ну, «болова голит», пройдет голова.
Пойдем домой: я
тебя провожу, — и дьякон сострадательно поднял Варнаву на ноги и повел его к выходу из сада. На дворе уже рассветало.
Я
тебе, впрочем, верно опять скоро буду писать, потому что я из лица этой почтенной почтмейстерши задумал сделать литературный очерк и через
тебя пошлю его, чтобы напечатать в самом лучшем журнале.
Я говорю: «
Иди, брат, откуда пришел;
иди,
ты нам не родня».
Спор
пошел Я разгорячился от этих самых от косушечек-то да и говорю, что, говорю,
ты знаешь, строка
ты этакая!
Приветствую
тебя, обитатель
Нездешнего мира!
Тебя, которую
послал создатель,
Поет моя лира.
Слети к нам с высот голубого эфира,
Тебя ждет здесь восторг добродушный;
Прикоснись веществам сего пира,
Оставь на время мир воздушный.
Ты за старшего
идешь?» — «Я, говорит, ваше высокоблагородие».
— Что прости?
Ты меня прости, — отвечал протопоп и с жаром взял и поцеловал женину руку. — Я истерзал
тебя моею непокорною нравностью, но хочешь… скажи одно слово, и я сейчас
пойду покорюсь для
тебя…
Полагайтесь так, что хотя не можете вы молиться сами за себя из уездного храма, но есть у вас такой человек в столице, что через него
идет за вас молитва и из Казанского собора, где спаситель отечества, светлейший князь Кутузов погребен, и из Исакиевского, который весь снаружи мраморный, от самого низа даже до верха, и столичный этот за вас богомолец я, ибо я, четши ектению велегласно за кого положено возглашаю, а про самого себя шепотом твое имя, друже мой, отец Савелий, потаенно произношу, и молитву за
тебя самую усердную отсюда
посылаю Превечному, и жалуюсь, как
ты напрасно пред всеми от начальства обижен.
— И взаправду теперь, — говорил он, — если мы от этой самой ничтожной блохи
пойдем дальше, то и тут нам ничего этого не видно, потому что тут у нас ни книг этаких настоящих, ни глобусов, ни труб, ничего нет. Мрак невежества до того, что даже, я
тебе скажу, здесь и смелости-то такой, как там, нет, чтоб очень рассуждать! А там я с литератами, знаешь, сел, полчаса посидел, ну и вижу, что религия, как она есть, так ее и нет, а блоха это положительный хвакт. Так по науке выходит…
— Пойдем-ка, я
тебе что-то покажу.
— Нет, нет;
пошел прочь:
ты меня огорчил.
Неточные совпадения
Батюшка пришлет денежки, чем бы их попридержать — и куды!..
пошел кутить: ездит на извозчике, каждый день
ты доставай в кеятр билет, а там через неделю, глядь — и
посылает на толкучий продавать новый фрак.
Анна Андреевна.
Пойдем, Машенька! я
тебе скажу, что я заметила у гостя такое, что нам вдвоем только можно сказать.
Наскучило
идти — берешь извозчика и сидишь себе как барин, а не хочешь заплатить ему — изволь: у каждого дома есть сквозные ворота, и
ты так шмыгнешь, что
тебя никакой дьявол не сыщет.
Анна Андреевна. Где ж, где ж они? Ах, боже мой!.. (Отворяя дверь.)Муж! Антоша! Антон! (Говорит скоро.)А все
ты, а всё за
тобой. И
пошла копаться: «Я булавочку, я косынку». (Подбегает к окну и кричит.)Антон, куда, куда? Что, приехал? ревизор? с усами! с какими усами?
Разговаривает все на тонкой деликатности, что разве только дворянству уступит;
пойдешь на Щукин — купцы
тебе кричат: «Почтенный!»; на перевозе в лодке с чиновником сядешь; компании захотел — ступай в лавочку: там
тебе кавалер расскажет про лагери и объявит, что всякая звезда значит на небе, так вот как на ладони все видишь.