Я пришел к себе на квартиру и нашел Савельича, горюющего по моем отсутствии. Весть о свободе моей обрадовала его несказанно. «
Слава тебе, владыко! — сказал он перекрестившись. — Чем свет оставим крепость и пойдем куда глаза глядят. Я тебе кое-что заготовил; покушай-ка, батюшка, да и почивай себе до утра, как у Христа за пазушкой».
Неточные совпадения
Савельич встретил нас на крыльце. Он ахнул, увидя несомненные признаки моего усердия к службе. «Что это, сударь, с
тобою сделалось? — сказал он жалким голосом, — где
ты это нагрузился? Ахти господи! отроду такого греха не бывало!» — «Молчи, хрыч! — отвечал я ему, запинаясь, —
ты, верно, пьян,
пошел спать… и уложи меня».
— Только
слава, что солдат учишь: ни им служба не дается, ни
ты в ней толку не ведаешь.
«Слышь
ты, Василиса Егоровна, — сказал он ей покашливая. — Отец Герасим получил, говорят, из города…» — «Полно врать, Иван Кузмич, — перервала комендантша, —
ты, знать, хочешь собрать совещание да без меня потолковать об Емельяне Пугачеве; да лих, [Да лих (устар.) — да нет уж.] не проведешь!» Иван Кузмич вытаращил глаза. «Ну, матушка, — сказал он, — коли
ты уже все знаешь, так, пожалуй, оставайся; мы потолкуем и при
тебе». — «То-то, батька мой, — отвечала она, — не
тебе бы хитрить; посылай-ка за офицерами».
И ведь
пошел окаянный за перегородку; как
ты думаешь! ведь отдернул занавес, взглянул ястребиными своими глазами! — и ничего… бог вынес!
Слава богу, что
тебя живого отпустили!
— Не изволишь ли покушать? — спросил Савельич, неизменный в своих привычках. — Дома ничего нет;
пойду пошарю да что-нибудь
тебе изготовлю.
— Как я могу
тебе в этом обещаться? — отвечал я. — Сам знаешь, не моя воля: велят
идти против
тебя —
пойду, делать нечего.
Ты теперь сам начальник; сам требуешь повиновения от своих. На что это будет похоже, если я от службы откажусь, когда служба моя понадобится? Голова моя в твоей власти: отпустишь меня — спасибо; казнишь — бог
тебе судья; а я сказал
тебе правду.
— Что
ты это, сударь? — прервал меня Савельич. — Чтоб я
тебя пустил одного! Да этого и во сне не проси. Коли
ты уж решился ехать, то я хоть пешком да
пойду за
тобой, а
тебя не покину. Чтоб я стал без
тебя сидеть за каменной стеною! Да разве я с ума сошел? Воля твоя, сударь, а я от
тебя не отстану.
— А
ты полагаешь
идти на Москву?
Катерина. Давно люблю. Словно на грех ты к нам приехал. Как увидела тебя, так уж не своя стала. С первого же раза, кажется, кабы ты поманил меня, я бы и пошла за тобой;
иди ты хоть на край света, я бы все шла за тобой и не оглянулась бы.
— Вот день-то и прошел, и слава Богу! — говорили обломовцы, ложась в постель, кряхтя и осеняя себя крестным знамением. — Прожили благополучно; дай Бог и завтра так!
Слава тебе, Господи! Слава тебе, Господи!
Неточные совпадения
Батюшка пришлет денежки, чем бы их попридержать — и куды!..
пошел кутить: ездит на извозчике, каждый день
ты доставай в кеятр билет, а там через неделю, глядь — и
посылает на толкучий продавать новый фрак.
Анна Андреевна.
Пойдем, Машенька! я
тебе скажу, что я заметила у гостя такое, что нам вдвоем только можно сказать.
Наскучило
идти — берешь извозчика и сидишь себе как барин, а не хочешь заплатить ему — изволь: у каждого дома есть сквозные ворота, и
ты так шмыгнешь, что
тебя никакой дьявол не сыщет.
Анна Андреевна. Где ж, где ж они? Ах, боже мой!.. (Отворяя дверь.)Муж! Антоша! Антон! (Говорит скоро.)А все
ты, а всё за
тобой. И
пошла копаться: «Я булавочку, я косынку». (Подбегает к окну и кричит.)Антон, куда, куда? Что, приехал? ревизор? с усами! с какими усами?
Разговаривает все на тонкой деликатности, что разве только дворянству уступит;
пойдешь на Щукин — купцы
тебе кричат: «Почтенный!»; на перевозе в лодке с чиновником сядешь; компании захотел — ступай в лавочку: там
тебе кавалер расскажет про лагери и объявит, что всякая звезда значит на небе, так вот как на ладони все видишь.