Неточные совпадения
Так,
в одной жалобе, посланной им
в Петербург на местного губернатора, он писал без запятых и точек: «
в бытность мою
в губернском
городе на выборах я однажды встретился с господином начальником губернии и
был изруган им подлецом и мошенником», а
в другой раз,
в просьбе, поданной
в уголовную палату, устроил, конечно с умыслом,
в разных местах подчистки некоторых слов
в таком порядке, что получил возможность
в конце прошения написать следующую оговорку: «а что
в сем прошении по почищенному написано, что судившие меня, члены, уголовной, палаты, все, до, одного, взяточники, подлецы, и, дураки, то это все верно и прошу
в том не сомневаться…»
Я просидел около десяти дней
в какой-то дыре, а
в это время вышло распоряжение исключить меня из университета, с тем чтобы ни
в какой другой университет не принимать; затем меня посадили на тройку и отвезли на казенный счет
в наш губернский
город под надзор полиции, причем, конечно, утешили меня тем, что, во внимание к молодости моих лет, дело мое не довели до ведома высшей власти. Сим родительским мероприятием положен
был предел учености моей.
У нас
в деревне уже знали о моем несчастии. Известие об этом дошло до дядина имения через чиновников, которым
был прислан секретный наказ, где мне дозволить жить и как наблюдать за мною. Дядя тотчас понял
в чем дело, но от матушки половину всего скрыли. Дядя возмутился за меня и, бог знает сколько лет не выезжая из деревни, тронулся сам
в губернский
город, чтобы встретить меня там, разузнать все
в подробности и потом ехать
в Петербург и тряхнуть
в мою пользу своими старыми связями.
Вещун-сердце ее не выдержало: она чуяла, что со мной худо, и прилетела
в город вслед за дядей; дяде вдруг вздумалось пошутить над ее сантиментальностию. Увидев, что матушка въехала на двор и выходит из экипажа, он запер на крючок дверь и запел «Святый Боже». Он ей
спел эту отходную, и вопль ее, который я слышал во сне,
был предсмертный крик ее ко мне. Она грохнулась у двери на землю и… умерла от разрыва сердца.
Таким образом, шутя выгнанный из Москвы, я приезжал
в свой
город как будто только для того, чтобы там
быть свидетелем, как шутя убили при мне страстно любимую мною мать и, к стыду моему, растолстеть от горячки и болезни.
Поел у Гурина пресловутой утки с груздями, заболел и еду
в деревню; свой губернский
город,
в котором меня так памятно секли, проезжаю мимо; не останавливаюсь и
в уездном и являюсь к себе
в Одоленское — Ватажково тож.
— Нет, к ней не ходите: ее
в деревни не берут; она только офицерам, которые стоят с полком, деньги под залог дает да скворцов учит говорить и продает их купцам. Вот становой у нас
был Васильев, тот, может
быть, и мог бы вам что-нибудь сказать, он
в душевных болезнях подавал утешение, умел уговаривать терпеть, — но и его, на ваше несчастие, вчерашний день взяли и увезли
в губернский
город.
Я отвечал, что не лишаю себя надежды возвратить эту потерю, потому что скоро поеду
в губернский
город на заседания земства, а может
быть и раньше, чтобы там поискать у кого-нибудь совета и содействия
в моих затруднениях.
Прежде всего не узнаю того самого
города, который
был мне столь памятен по моим
в нем страданиям. Архитектурное обозрение и костоколотная мостовая те же, что и
были, но смущает меня нестерпимо какой-то необъяснимый цвет всего сущего. То, бывало, все дома
были белые да желтые, а у купцов водились с этакими голубыми и желтыми отворотцами, словно лацканы на уланском мундире, —
была настоящая житейская пестрота; а теперь, гляжу, только один неопределенный цвет, которому нет и названия.
Первое, о чем я полюбопытствовал, умываясь, как Чичиков, у себя
в номере,
был именно неопределенный цвет нашего
города.
А спросите-ка… теперь вот все газетчики взялись за то, что
в Польше одна неуклонная система должна заключаться
в том, чтобы не давать полякам забываться; а я-с еще раньше, когда еще слуха о последней рухавке не
было, говорил: закажите вы
в Англии или
в Америке гуттаперчевого человека, одевайте его то паном, то ксендзом, то жидом, и возите его года
в два раз по
городам и вешайте.
— Щи, моя душа, сегодня очень хороши! — сказал Собакевич, хлебнувши щей и отваливши себе с блюда огромный кусок няни, известного блюда, которое подается к щам и состоит из бараньего желудка, начиненного гречневой кашей, мозгом и ножками. — Эдакой няни, — продолжал он, обратившись к Чичикову, — вы не будете
есть в городе, там вам черт знает что подадут!
Неточные совпадения
Городничий.
В других
городах, осмелюсь доложить вам, градоправители и чиновники больше заботятся о своей, то
есть, пользе. А здесь, можно сказать, нет другого помышления, кроме того, чтобы благочинием и бдительностью заслужить внимание начальства.
На дороге обчистил меня кругом пехотный капитан, так что трактирщик хотел уже
было посадить
в тюрьму; как вдруг, по моей петербургской физиономии и по костюму, весь
город принял меня за генерал-губернатора.
Городничий. Не угодно ли
будет вам осмотреть теперь некоторые заведения
в нашем
городе, как-то — богоугодные и другие?
Тотчас же за селением // Шла Волга, а за Волгою //
Был город небольшой // (Сказать точнее,
города //
В ту пору тени не
было, // А
были головни: // Пожар все снес третьеводни).
Обрадовались старому: // «Здорово, дедко! спрыгни-ка, // Да
выпей с нами рюмочку, // Да
в ложечки ударь!» // — Забраться-то забрался я, // А как сойду, не ведаю: // Ведет! — «Небось до
города // Опять за полной пенцией?