Неточные совпадения
Есть еще сибариты, которым необходимы такие дополнения
в жизни: им скучно без лишнего на свете. Кто подаст куда-то запропастившуюся табакерку или поднимет упавший на пол платок? Кому можно пожаловаться на головную боль с правом на участие, рассказать дурной сон и потребовать истолкования? Кто почитает книжку на сон грядущий и поможет заснуть? А иногда такой пролетарий посылается
в ближайший
город за покупкой, поможет по хозяйству — не самим же мыкаться!
И какие бы страсти и предприятия могли волновать их? Всякий знал там самого себя. Обитатели этого края далеко жили от других людей. Ближайшие деревни и уездный
город были верстах
в двадцати пяти и тридцати.
Они знали, что
в восьмидесяти верстах от них
была «губерния», то
есть губернский
город, но редкие езжали туда; потом знали, что подальше, там, Саратов или Нижний; слыхали, что
есть Москва и Питер, что за Питером живут французы или немцы, а далее уже начинался для них, как для древних, темный мир, неизвестные страны, населенные чудовищами, людьми о двух головах, великанами; там следовал мрак — и, наконец, все оканчивалось той рыбой, которая держит на себе землю.
Однажды, впрочем, еще найден
был лежащий за околицей,
в канаве, у моста, видно, отставший от проходившей
в город артели человек.
Она повествует ему о подвигах наших Ахиллов и Улиссов, об удали Ильи Муромца, Добрыни Никитича, Алеши Поповича, о Полкане-богатыре, о Калечище прохожем, о том, как они странствовали по Руси, побивали несметные полчища басурманов, как состязались
в том, кто одним духом
выпьет чару зелена вина и не крякнет; потом говорила о злых разбойниках, о спящих царевнах, окаменелых
городах и людях; наконец, переходила к нашей демонологии, к мертвецам, к чудовищам и к оборотням.
— А на дворе, где я приставал
в городе-то, слышь ты, — отвечал мужик, — с пошты приходили два раза спрашивать, нет ли обломовских мужиков: письмо, слышь, к барину
есть.
Она бросалась стричь Андрюше ногти, завивать кудри, шить изящные воротнички и манишки; заказывала
в городе курточки; учила его прислушиваться к задумчивым звукам Герца,
пела ему о цветах, о поэзии жизни, шептала о блестящем призвании то воина, то писателя, мечтала с ним о высокой роли, какая выпадает иным на долю…
— А ты не знаешь, — перебил Штольц, —
в Верхлёве пристань хотят устроить и предположено шоссе провести, так что и Обломовка
будет недалеко от большой дороги, а
в городе ярмарку учреждают…
— Ах, Боже мой! — сказал Обломов. — Этого еще недоставало! Обломовка
была в таком затишье,
в стороне, а теперь ярмарка, большая дорога! Мужики повадятся
в город, к нам
будут таскаться купцы — все пропало! Беда!
— Я, может
быть,
в город перееду, — сказал Обломов.
— С трудом, но читаю. — А вы не
были ли где-нибудь
в городе? — спросил он больше затем, чтоб замять разговор о книгах.
— Какой еще жизни и деятельности хочет Андрей? — говорил Обломов, тараща глаза после обеда, чтоб не заснуть. — Разве это не жизнь? Разве любовь не служба? Попробовал бы он! Каждый день — верст по десяти пешком! Вчера ночевал
в городе,
в дрянном трактире, одетый, только сапоги снял, и Захара не
было — все по милости ее поручений!
Однажды вдруг приступила к нему с вопросами о двойных звездах: он имел неосторожность сослаться на Гершеля и
был послан
в город, должен
был прочесть книгу и рассказывать ей, пока она не удовлетворилась.
— Я теперь
в город не
поспею: на дороге
в трактире придется; тут все дорого: рублей пять сдерут.
— Ты забыл, сколько беготни, суматохи и у жениха и у невесты. А кто у меня, ты, что ли,
будешь бегать по портным, по сапожникам, к мебельщику? Один я не разорвусь на все стороны. Все
в городе узнают. «Обломов женится — вы слышали?» — «Ужели? На ком? Кто такая? Когда свадьба?» — говорил Обломов разными голосами. — Только и разговора! Да я измучусь, слягу от одного этого, а ты выдумал: свадьба!
Сеть из винограда, плющей и миртов покрывала коттедж сверху донизу. С галереи видно
было море, с другой стороны — дорога
в город.
Странен человек! Чем счастье ее
было полнее, тем она становилась задумчивее и даже… боязливее. Она стала строго замечать за собой и уловила, что ее смущала эта тишина жизни, ее остановка на минутах счастья. Она насильственно стряхивала с души эту задумчивость и ускоряла жизненные шаги, лихорадочно искала шума, движения, забот, просилась с мужем
в город, пробовала заглянуть
в свет,
в люди, но ненадолго.
Летом отправлялись за
город,
в ильинскую пятницу — на Пороховые Заводы, и жизнь чередовалась обычными явлениями, не внося губительных перемен, можно
было бы сказать, если б удары жизни вовсе не достигали маленьких мирных уголков. Но, к несчастью, громовой удар, потрясая основания гор и огромные воздушные пространства, раздается и
в норке мыши, хотя слабее, глуше, но для норки ощутительно.
— Щи, моя душа, сегодня очень хороши! — сказал Собакевич, хлебнувши щей и отваливши себе с блюда огромный кусок няни, известного блюда, которое подается к щам и состоит из бараньего желудка, начиненного гречневой кашей, мозгом и ножками. — Эдакой няни, — продолжал он, обратившись к Чичикову, — вы не будете
есть в городе, там вам черт знает что подадут!
Неточные совпадения
Городничий.
В других
городах, осмелюсь доложить вам, градоправители и чиновники больше заботятся о своей, то
есть, пользе. А здесь, можно сказать, нет другого помышления, кроме того, чтобы благочинием и бдительностью заслужить внимание начальства.
На дороге обчистил меня кругом пехотный капитан, так что трактирщик хотел уже
было посадить
в тюрьму; как вдруг, по моей петербургской физиономии и по костюму, весь
город принял меня за генерал-губернатора.
Городничий. Не угодно ли
будет вам осмотреть теперь некоторые заведения
в нашем
городе, как-то — богоугодные и другие?
Тотчас же за селением // Шла Волга, а за Волгою //
Был город небольшой // (Сказать точнее,
города //
В ту пору тени не
было, // А
были головни: // Пожар все снес третьеводни).
Обрадовались старому: // «Здорово, дедко! спрыгни-ка, // Да
выпей с нами рюмочку, // Да
в ложечки ударь!» // — Забраться-то забрался я, // А как сойду, не ведаю: // Ведет! — «Небось до
города // Опять за полной пенцией?