Неточные совпадения
Через две недели
после этой встречи известный нам человек стоял, с маленькой карточкой в руках, у дверей омнибусного бюро, близ св. Магдалины. На дворе был дождь и резкий зимний ветер — самая неприятная погода в Париже. Из-за угла Магдалины показался высокий желтый омнибус, на империале которого не было ни одного свободного места.
— Неужто и
после этих неслыханных оскорблений в тебе еще живет какая-нибудь глупая любовь к этому негодяю! — сердито проговорила Дора.
Анна Михайловна и Дорушка, как мы уже знаем из собственных слов последней, принадлежали к одному гербу: первая была дочерью кучера княгини Сурской, а вторая, родившаяся пять лет спустя
после смерти отца своей сестры, могла считать себя безошибочно только дитем своей матери.
Через полгода
после переезда их в деревню княгиня Ирина Васильевна родила сына, которого назвали в честь деда Лукою.
— А теперь, любезный кум, — сказал князь, тотчас же
после крещения, — вот тебе за твой труд по моей кумовской и княжеской милости тысяча рублей, завтра ты получишь отпускную, а послезавтра чтоб тебя, приятеля, и помину здесь не было, чтоб духу твоего здесь не пахло!
Грязные языки, развязавшиеся
после смерти страшного князя и не знавшие истории малахитовой щетки, сочиняли насчет привязанности княгини к Михайлушке разные небывалые вещи и не хотели просто понять ее слепой привязанности к этому человеку, спасшему некогда ее жизнь и ныне платившему ей за ее доверие самою страстною, рабской преданностью.
—
После моей смерти ступай куда хочешь, а при мне не делай глупостей, — говорила она Анне Михайловне, не замечая, что та в ее-то именно присутствии и делает самую высшую глупость из всех глупостей, которые она могла бы сделать.
Анна Михайловна просила князя только наведываться по временам о ребенке, пока его можно будет перевезти в Россию, и тотчас
после похорон старой княгини уехала в давно оставленное отечество.
Наконец и Анна Михайловна не выдержала. Она написала князю самое убедительное письмо,
после которого тот назначил ей свидание у Вашета.
Сильно поразившая его,
после чистого нрава матери, вздорная мелочность дядиной жены, развила в нем тоже своего рода мелочную придирчивость ко всякой людской мелочи, откуда пошла постоянно сдерживаемая раздражительность, глубокая скорбь о людской порочности в постоянной борьбе с снисходительностью и любовью к человечеству и, наконец, болезненный разлад с самим собою, во всем мучительная нерешительность — безволье.
Юлочка зорко следила за своей жертвой и, наконец,
после одной беседы о любви и о Тускари, решила, что ей пора и на приступ.
Вскоре
после такого решения, в один несчастливейший для Долинского вечер, он застал Юлию в самых неутешных, горьких слезах.
Через месяц Юлинька женила на себе Долинского, который,
после ночного посещения его Юлинькой, уже не колебался в выборе, что ему делать, и решил, что сила воли должна заставить его загладить свое увлечение. Счастья он не ожидал, и его не последовало.
Дней через двенадцать
после родов, она вышла с сестрою из дома, гуляла очень долго, наелась султанских фиников и, возвратясь, заболела.
— Я полагаю, что это всякая женщина сама знает, что через две недели
после родов нельзя делать таких прогулок, — отвечал Долинский.
Съездила матроска один раз в театр и
после целый год рассказывала, что она была в театре на Эспанском дворянине; желая похвалиться, что ее Петрушу примут в училище Правоведения, она говорила, что его примут в училище Праловедения, и тому подобное, и тому подобное.
«Брошу», — решал он себе не раз
после трепок за неискательность и недостаток средств удовлетворению расширявшихся требований Юлии Петровны, но тут же опять вставал у него вопрос: «а где же твердая воля мужчины?» Да в том-то и будет твердая воля, чтобы освободиться из этой уничтожающей среды, решал он, и сейчас же опять запрашивал себя: разве более воли нужно, чтоб уйти, чем с твердостью и достоинством выносить свое тяжкое положение?
Так покончилась семейная жизнь человека, встреченного Дорушкой уже
после четырехлетнего его житья в Париже.
Через два дня
после свидания с Прохоровыми, Долинский с не совсем довольным лицом медленно взбирался по этой ажурной лестнице и позвонил у одной двери в третьем этаже.
— Скажите мне, пожалуйста, вы в самом деле женаты? — спросила она его однажды
после одного такого раздумья.
— Где же теперь ваша жена? — спросила она опять
после некоторой паузы.
— Страшный ты человек, Дора, — проговорила она
после минутного молчания.
— Какие-то притягивающие глаза, — произнесла
после короткой паузы Дора, щуря на огонь свои собственные глазки, и молча задула свечу.
Из шутки вышло так, что Анна Михайловна,
после некоторого замешательства и нескольких минут колебанья, уступила просьбе Долинского и в самом деле отдала ему свои две свободные комнаты.
После уничтожения принесенных Ильёй Макаровичем двух бутыльченок, он начал высказываться несколько яснее...
— Вот видите! — говорили ей
после этого рассказа развиватели, — а легко зато этой Анне Анисимовне?
— Что это за жизнь без Доры-то была бы какая скучная, — сказала
после долгой паузы Анна Михайловна, относясь к настоящему положению.
— Я там было села у себя, так даже как будто страшно, — .молвила Анна Михайловна и
после непродолжительного молчания добавила: — Ужасно дурная вещь одиночество!
После сочетания симпатических попугаев, почти целый дом у Анны Михайловны переболел.
Она простудилась и на другой же день
после этой свадьбы закашляла и захрипела, а на третий слегла.
— Или мне, или вам. Об этом
после подумаем. Без меня тут все стало — да это бог с ними, пусть все пропадет; а как ее приготовить?
— Молчите, молчите, — запыхавшись и грозя пальчиком, отвечала Даша. —
После будете рассуждать, а теперь давайте-ка мне поскорее кресло. Да не туда, а вон к камину. Ну, вот так. Теперь подбросьте побольше угля и оденьте меня чем-нибудь тёплым — я все зябну.
— Все готово. Остается всего пять минут, — добавил он
после коротенькой паузы, взглянув на свои часы.
— Да что же он-то такое?
После этого ведь он же выходит подлец! — Илья Макарович в азарте стукнул кулаком по столу и опять закричал: — Подлец!
— А как же это вы, однако, поняли, что там что-то есть? — спросила
после паузы Анна Михайловна с целью проверить свои соображения чужими.
После долгих поисков, наконец, нашлась такая квартира у старой француженки, m-me Бюжар.
Долинский отдыхал
после срочной работы и трудился только тогда, когда ему хотелось, а Даша поправлялась не по дням, а по часам, и опять стала делаться той же обворожительной, розовой ундиной, какою она была до своей несчастной болезни.
— Бог его знает, зачем? Да и тут ваша милая метафора не годится. Не руками берут эту, как мы сказали, сдачу; а сама она как-то
после оказывается. Есть поговорка, что всего сердца сразу не излюбишь.
— Ну, а сестра? — спросила она
после короткой паузы.
— Господи! В самом деле, с какою вы обстановкою жили
после матери! Страшно просто.
В то время, когда с Долинским познакомился Кирилл Онучин, у Жервезы случилось горе: муж ее, впервые
после шести лет, уехал на какую-то очень выгодную работу на два или на три месяца, и Жервеза очень плакала и грустила.
„И тех, которых нет с нами. Ты также помилуй, и с ними живи“, — пела Жервеза
после первой молитвы. — „Злых и недобрых прости, и всех научи нас друг друга любить, как правду любил Ты, за нас на кресте умирая“.
— Тут одна, — сказала Дора, снова остановись и указывая на исчезающий за холмом домик Жервезы, — а вон там другая, — добавила она, бросив рукою по направлению на север. — Вы, пожалуйста, никогда не называйте меня доброю. Это значит, что вы меня совсем не знаете. Какая у меня доброта? Ну, какая? Что меня любят, а я не кусаюсь, так в этом доброты нет;
после этого вы, пожалуй, и о себе способны возмечтать, что и вы даже добрый человек.
— А если Юпитеру
после моей смерти вздумается еще раз послать Меркурия и он найдет уж четырех.
— Люди умных людей в сумасшедшие дома сажали и на кострах жгли, а
после через сто лет памятники им ставили. У людей что сегодня ложь, то завтра может быть истиной.
— Мне теперь совсем хорошо. Не ехать ли нам в Рос» сию? — сказала она
после обеда.
Вечером в этот день Даша в первый раз была одна. В первый раз за все время Долинский оставил ее одну надолго. Он куда-то совершенно незаметно вышел из дома тотчас
после обеда и запропастился. Спустился вечер и угас вечер, и темная, теплая и благоуханная ночь настала, и в воздухе запахло спящими розами, а Долинский все не возвращался. Дору это, впрочем, по-видимому, совсем не беспокоило, она проходила часов до двенадцати по цветнику, в котором стоял домик, и потом пришла к себе и легла в постель.
После ужина опять письмо завертелось в руках Анны Михайловны.
После нового года, пред наступлением которого Анна Михайловна уже нимало не сомневалась, что в Ницце дело пошло анекдотом, до чего даже домыслился и Илья Макарович, сидя за своим мольбертом в своей одиннадцатой линии, пришло опять письмо из губернии. На этот раз письмо было адресовано прямо на имя Анны Михайловны.
— Не собираетесь в Россию? — спросила Вера Сергеевна
после короткой паузы.