Неточные совпадения
За ширмами стояла полуторная кровать игуменьи с прекрасным замшевым матрацем, ночной
столик, небольшой шкаф с книгами и два мягкие кресла; а по другую сторону ширм помещался богатый образник с несколькими лампадами, горевшими перед фамильными образами
в дорогих ризах; письменный стол, обитый зеленым сафьяном с вытисненными по
углам золотыми арфами, кушетка, две горки с хрусталем и несколько кресел.
Десерт стоял на большом столе,
за которым на угольном диване сидела Ольга Сергеевна, выбирая булавкой зрелые ягоды малины; Зина, Софи и Розанова сидели
в углу за маленьким
столиком, на котором стояла чепечная подставка. Помада сидел поодаль, ближе к гостиной, и ел дыню.
В сенях,
за вытащенным из избы
столиком, сидел известный нам старый трубач и пил из медного чайника кипяток, взогретый на остатках спирта командирского чая;
в углу, на куче мелких сосновых ветвей, спали два повстанца, состоящие на ординарцах у командира отряда, а задом к ним с стеариновым огарочком
в руках, дрожа и беспрестанно озираясь, стоял сам стражник.
Неточные совпадения
— А? Так это насилие! — вскричала Дуня, побледнела как смерть и бросилась
в угол, где поскорей заслонилась
столиком, случившимся под рукой. Она не кричала; но она впилась взглядом
в своего мучителя и зорко следила
за каждым его движением. Свидригайлов тоже не двигался с места и стоял против нее на другом конце комнаты. Он даже овладел собою, по крайней мере снаружи. Но лицо его было бледно по-прежнему. Насмешливая улыбка не покидала его.
Он уселся
в темном и грязном
углу,
за липким
столиком, спросил пива и с жадностию выпил первый стакан.
И вот он сидит
в углу дымного зала
за столиком, прикрытым тощей пальмой, сидит и наблюдает из-под широкого, веероподобного листа. Наблюдать — трудно, над столами колеблется пелена сизоватого дыма, и лица людей плохо различимы, они как бы плавают и тают
в дыме, все глаза обесцвечены, тусклы. Но хорошо слышен шум голосов, четко выделяются громкие, для всех произносимые фразы, и, слушая их, Самгин вспоминает страницы ужина у банкира, написанные Бальзаком
в его романе «Шагреневая кожа».
В шалаше, из которого вышла старуха,
за перегородкою раненый Дубровский лежал на походной кровати. Перед ним на
столике лежали его пистолеты, а сабля висела
в головах. Землянка устлана и обвешана была богатыми коврами,
в углу находился женский серебряный туалет и трюмо. Дубровский держал
в руке открытую книгу, но глаза его были закрыты. И старушка, поглядывающая на него из-за перегородки, не могла знать, заснул ли он, или только задумался.
Во втором зале этого трактира,
в переднем
углу, под большим образом с неугасимой лампадой,
за отдельным
столиком целыми днями сидел старик, нечесаный, небритый, редко умывающийся, чуть не оборванный… К его
столику подходят очень приличные, даже богатые, известные Москве люди. Некоторым он предлагает сесть. Некоторые от него уходят радостные, некоторые — очень огорченные.