В те самые минуты, когда приговоренный Нероном к смерти эпикуреец Люций шутит, разделяющий судьбу его стоик Сенека говорит: «В
час смерти шутки неприличны, смерть — шаг великий, и есть смысл в Платоновском ученьи, что смерть есть миг перерожденья», но оба они умирают со своими взглядами на смерть, и нет свидетельств, кто из них более прав был в своих воззрениях.
Неточные совпадения
На этой чашке портрет отца нынешних владельцев дома, Платона Висленева, а часовая стрелка стоит на моменте его
смерти. С тех пор
часы эти не идут в течение целых восемнадцати лет.
— Зачем ты пустил эти
часы! Они уже восемнадцать лет стояли на минуте батюшкиной
смерти… а ты их стронул.
Я ничего, ровно ничего не чувствую, хотя не хотел бы быть в таком состоянии за десять
часов до
смерти.
— Мне не надо слышать ясно, но Гоголь слышал
час своей
смерти.
Слегка подвыпивший за ужином Жозеф должен был ограничиться только тем, что посидел под окном своего кумира и, распевая: «Близок уж
час торжества моего», напугал суеверных сторожей, которые рассказывали потом, что слышали, как завывает коровья
смерть, о которой тогда толковали, будто она ходит по селам.
— Черт их знает: он говорит: «не ровен
час». Случай, говорит, где-то был, что бабы убили приказчика, который им попался навстречу: эти дуры думают, что «коровья
смерть» прикидывается мужчиной. Вот вы, любезный Светозар Владенович, как специалист по этой части… Ага! да он спит.
Шум разбудил и уснувшую было Лару. Она проснулась и, будучи не в силах понять причины слышанных звуков, спросила о них горничную. Та проговорилась ей о происшедшем. Лариса схватила свою голову и, вся трепеща, уверяла, что ее покидает рассудок и что она хочет приготовить себя к
смерти: она требовала к себе священника, но желала, чтоб о призыве его не знали ни Бодростины, ни брат ее, ни Горданов. Форов взялся это устроить: он ушел очень рано и в десятом
часу утра уже вернулся с Евангелом.
Месяцев пять спустя после убийства и ряда
смертей, заключивших историю больших, но неудавшихся замыслов Горданова и Глафиры,
часов в одиннадцать утра раннего великопостного дня, по одной из больших улиц Петербурга шла довольно скорыми шагами молодая женщина в черной атласной шубе и черной шляпе. Она часто останавливалась против надписей об отдающихся внаймы квартирах, читала их и опять, опустив на лицо вуаль, шла далее. Очевидно, она искала наемной квартиры и не находила такой, какая ей была нужна.
— Тут всё дело в том, что он, мой отец, в
час смерти, зная, что ему не избежать ее, не испугался, не забыл обо мне, своем сыне, и нашел силу и время передать мне всё, что он считал важным. Шестьдесят семь лет прожил я и могу сказать, что всё, что он внушил мне, — верно!
До
часа смерти никто не знает, что с человеком может произойти, какие великие перевороты, да и никто не знает, что с человеком происходит в час смерти, уже в плане бытия нам недоступного.
Неточные совпадения
С рукой мертвеца в своей руке он сидел полчаса,
час, еще
час. Он теперь уже вовсе не думал о
смерти. Он думал о том, что делает Кити, кто живет в соседнем нумере, свой ли дом у доктора. Ему захотелось есть и спать. Он осторожно выпростал руку и ощупал ноги. Ноги были холодны, но больной дышал. Левин опять на цыпочках хотел выйти, но больной опять зашевелился и сказал:
Когда Кити уехала и Левин остался один, он почувствовал такое беспокойство без нее и такое нетерпеливое желание поскорее, поскорее дожить до завтрашнего утра, когда он опять увидит ее и навсегда соединится с ней, что он испугался, как
смерти, этих четырнадцати
часов, которые ему предстояло провести без нее.
— Все это вздор! — сказал кто-то, — где эти верные люди, видевшие список, на котором назначен
час нашей
смерти?.. И если точно есть предопределение, то зачем же нам дана воля, рассудок? почему мы должны давать отчет в наших поступках?
Наталья Савишна два месяца страдала от своей болезни и переносила страдания с истинно христианским терпением: не ворчала, не жаловалась, а только, по своей привычке, беспрестанно поминала бога. За
час перед
смертью она с тихою радостью исповедалась, причастилась и соборовалась маслом.
«Где это, — подумал Раскольников, идя далее, — где это я читал, как один приговоренный к
смерти, за
час до
смерти, говорит или думает, что если бы пришлось ему жить где-нибудь на высоте, на скале, и на такой узенькой площадке, чтобы только две ноги можно было поставить, — а кругом будут пропасти, океан, вечный мрак, вечное уединение и вечная буря, — и оставаться так, стоя на аршине пространства, всю жизнь, тысячу лет, вечность, — то лучше так жить, чем сейчас умирать!