— А как, бачка, думать, —
Господь его знает! Может, из приказных, али из духовных какой, либо бродяжка, неш мы, отец, про то сведущи?
— А
господь его знает, совсем и не разберешь, как он решил; а я вовсе не болтун, я дело говорю: он даже и не решал, а только на все мои рассуждения улыбался, но такой улыбкой, как будто ему жалко меня.
Неточные совпадения
(Принимает из окна просьбы, развертывает одну из
них и читает:)«
Его высокоблагородному светлости
господину финансову от купца Абдулина…» Черт
знает что: и чина такого нет!
Знать не хочу
господ!..» // Тем только успокоили, // Что штоф вина поставили // (Винцо-то
он любил).
Всё это делалось не потому, что кто-нибудь желал зла Левину или
его хозяйству; напротив,
он знал, что
его любили, считали простым
барином (что есть высшая похвала); но делалось это только потому, что хотелось весело и беззаботно работать, и интересы
его были
им не только чужды и непонятны, но фатально противоположны
их самым справедливым интересам.
— Я не имею удовольствия
знать этого
господина Левина, — улыбаясь сказал Вронский, — но, вероятно,
он никогда не видал тех машин, которые
он осуждает. А если видел и испытывал, то кое-как, и не заграничную, а какую-нибудь русскую. А какие же тут могут быть взгляды?
Он знал, что такое военный человек, и, по виду и разговору этих
господ, по ухарству, с которым
они прикладывались к фляжке дорогой,
он считал
их за плохих военных.