Взял и свои часы, которые мне дядя подарил, и те, которые ночью с собой принес, и, не здоровавшись с маменькою, пошли.
Неточные совпадения
А ты проси мать, чтобы она
взяла тебе жену из Ельца, откуда мы сами с ней родом Там в купечестве мужчины гуляки, но невесты есть настоящие девицы: не щепотницы, а скромные — на офицеров не смотрят, а в платочке молиться ходят
и старым русским крестом крестятся.
И было у тетеньки с маменькой на этот счет тихое между них неудовольствие, потому что маменька уже совсем были от старой веры отставши
и по новым святцам Варваре-великомученице акафист читали. Они жену мне хотели
взять из орловских для того, чтобы у нас было обновление родства.
Вот в этой в пустой гостинице
возьмем три номера насквозь
и будем пробу делать.
—
И то, — говорит, — поймите: можете ли вы еще отказать для одного родства? Помните, что я его беру не для какой-нибудь своей забавы или для удовольствия, а по церковной надобности. Посоветуйтесь-ка, можно ли в этом отказать? Это отказать — все равно что для Бога отказать. А он ведь раб Божий,
и Бог с ним волен: вы его при себе хотите оставить, а Бог
возьмет да
и не оставит.
— Ну, пусть медных пятаков в перчатку
возьмет, тогда
и крепок сделается.
— Нет, знаю, мол; первая примета у нас два собора: один новый, большой, другой старый, маленький,
и нам надо промежду их
взять направо, а я теперь за этим снегом не вижу ни большого собора, ни малого.
Толковать больше нечего: мы явственно поняли, что это подлет нас следит,
и следит как есть с самой гостиницы; значит, он нас поджидал,
и когда я на обходе запутался в снегу между большим собором
и малым — он нас
и взял на примет. Теперь, значит, не миновать чему-нибудь случиться. Он один не будет.
И только что хочу у него
взять эти пятаки, как вдруг кто-то прямо мимо нас из темноты вырос
и говорит...
—
Возьми в дом чужое дитя из бедности. Сейчас все у тебя в своем доме переменится: воздух другой сделается. Господа для воздуха расставляют цветы, конечно, худа нет; но главное для воздуха — это чтоб были дети. От них который дух идет,
и тот ангелов радует, а сатана — скрежещет… Особенно в Пушкарной теперь одна девка: так она с дитем бьется, что даже под орлицкую мельницу уже топить носила.
— Ох, билеты в концерт, благотворительный. Я
взял и вам, маменька, и Вере Васильевне, и Марфе Васильевне, и Борису Павлычу… Отличный концерт: первая певица из Москвы…
Неточные совпадения
Почтмейстер. Да из собственного его письма. Приносят ко мне на почту письмо. Взглянул на адрес — вижу: «в Почтамтскую улицу». Я так
и обомлел. «Ну, — думаю себе, — верно, нашел беспорядки по почтовой части
и уведомляет начальство».
Взял да
и распечатал.
Хлестаков. Поросенок ты скверный… Как же они едят, а я не ем? Отчего же я, черт
возьми, не могу так же? Разве они не такие же проезжающие, как
и я?
Хлестаков (пишет).Ну, хорошо. Отнеси только наперед это письмо; пожалуй, вместе
и подорожную
возьми. Да зато, смотри, чтоб лошади хорошие были! Ямщикам скажи, что я буду давать по целковому; чтобы так, как фельдъегеря, катили
и песни бы пели!.. (Продолжает писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Пусть каждый
возьмет в руки по улице… черт
возьми, по улице — по метле!
и вымели бы всю улицу, что идет к трактиру,
и вымели бы чисто…
Право, на деревне лучше: оно хоть нет публичности, да
и заботности меньше;
возьмешь себе бабу, да
и лежи весь век на полатях да ешь пироги.