Неточные совпадения
По одежде он не солдат, не офицер, хотя
и в мундире; наружность его, пошлую, оклейменную с ног до головы штемпелями нижайшего раба, вы не согласились бы
взять за все богатства мира.
При этом имени незнакомец осмотрелся; видя, что поблизости их не было никого,
взял деньги
и промолвил...
Он
взял ее под особенное свое покровительство
и с офицером (старым, израненным) послал, отдельно от других пленников, в Петербург, описав ее чудесную историю, как сам слышал, государыне.
В его голове
и сердце все было эдем, восторги, райские минуты, за которых не
взял бы веков; все было я
и она!
(Волынской
взял бумагу, развернул ее
и прочел вслух: «Он властвует над русскими, как над рабами».)
Горничная тряслась у дверей своих, будто прохваченная насквозь сырым, сквозным ветром.
Взяв от пажа роковое послание, она с этой тяжелой ношей вошла в спальню своей барышни
и тихо, украдкою положила записку под подушку.
— Вы должны
и меня с нею
взять; я на себя показываю.
Секретарь машинально
взял бумагу, сонными глазами пробежал ее, кивнул утвердительно
и, зевая длинною зевотой, отвечал...
— А передать, — продолжала она, — недолго принять на душу грех смертный:
и ты
и я пропадем навеки. Теперь поставь снадобье на полку, а завтра
возьмешь его с бережью, помолясь богу. Чай, вы у меня отведаете хлеба-соли да переночуете? Мороз так
и воротит лицо — долго ли до греха? попадешь
и под снежную пелену.
Взяли мы с дочкой по лопате
и ну разметывать сугроб.
За ними одна молоденькая русалка —
и провал ее
возьми! такая пригоженькая, что на старости поцеловал бы ее, — несет огромный клубок, который, словно живой, вертится в ее руках.
— Изволишь видеть, служанка ее работает усердно… вчера паж доставил мне записку к княжне от благоприятеля. Начало удачно. Надо, однако ж, повести это дело еще хитрее
и сильнее; участить переписку… доставить свиданьице наедине… а там черт
возьми, если не поймаем птичку на зерне!.. Понимаешь, надо будет…
— Да, да, ее
и в приданое мои милости
и прощение твоей государыни за старые твои грехи. Что?.. Чай, при этом слове зашевелились из гробов родоначальники твои, литовские или татарские князья?.. Чай, развернули пред твои вельможные очи свои заплесневелые пергаменты?.. Не ломайся же, дурачина, пока предлагают такой клад с завидной придачей, а то велят
взять и без нее.
Волынской видит роковую бумажку, догадывается, что это ответ на его письмо,
и не имеет возможности ее
взять.
Он
взял ее за руки,
и руки упали окоченелые на пол.
Позван был араб
и получил наставления провесть цыганку во дворец к княжне Лелемико. При наказе Мариуле, чтобы она исполнила хорошенько поручение, Артемий Петрович хотел пожаловать ей золотую монету. Но цыганка с гордостью оттолкнула руку его, обещаясь, впрочем,
взять деньги, когда все уладит.
Когда цыганка примечала, что тень боязни снова набегала на лицо княжны Лелемико, она произносила опять волшебное имя Волынского. Таким образом дошла до того, что могла
взять ее руку…
И мать с трепетом, с восторгом неописанным поцеловала руку своей дочери… О! как была она счастлива в этот миг!.. Она была награждена за все прошлые муки
и за будущие.
И Мариорица
взяла за руку цыганку
и посадила ее подле себя.
Вы требовали ответа на свое письмо: вот он. Тут мое все:
и стыд,
и мнение ваше,
и жизнь моя!
Возьмите это все в дар от меня. Не думала я долго, писать ли к вам: мое сердце, ваши муки, сама судьба приказывали мне отвечать.
Волынской сходит к малому подъезду, решась, однако ж, завернуть к одному гоф-лакею, на скромность которого надеется,
и взять у него шубу.
Съесть хотят вас очи Иоанна Грозного,
и черная борода его, кажется, шевелится вместе с устами, готовыми произнести слово: «Казнь!» Ослеплен, истыкан судом домашним бедный Годунов, которого благодеяния народу, множество умных
и славных подвигов не могли спасти от ненависти потомства за одно кровавое дело (
и маляр, как член народа, как судья прошедшего,
взял своенад великим правителем, пустив его к потомству с чертами разбойника).
На шум дворни вошел Щурхов в переднюю. Узнав, о чем дело шло, потребовал себе калмыцкий тулуп
и изъявил желание видеть обезьяну герцога курляндского
и, если можно,
взять ее в плен.
Какие ж средства
возьмет он доставить письмо? Он зван на родины придворной козы. Кстати, он заедет во дворец доложить государыне, что все затеи к свадьбе Кульковского готовы,
и спросить, когда ее величеству угодно будет назначить день для церемонии. Не увидит ли там Мариорицы? не удастся ли отдать ей письмо?
Бирон давно
взял государыню под руку
и приметно увлекал ее, сохраняя, однако ж, наружное уважение.
— Видишь, — прибавила она,
взяв его руку
и приложив ее под сердце, — здесь наше дитя… ты отец его!
Государыня заметила ужасное положение княжны, сжалилась над нею
и взяла ее сторону.
— Чудные вещи слышу я!.. Чему
и кому верить?.. — произнесла Анна Иоанновна, качая головой; потом
взяла бумаги из рук Эйхлера, читала их про себя, перечитывала
и долее всего останавливалась на мнении Волынского, которое состояло в следующих выражениях: «Один вассал Польши может изъявить свое согласие на вознаграждение, но русский, храня пользы
и честь своего отечества, как долг велит истинному сыну его, не даст на сие своего голоса».
Красноречие сердца превозмогло. Дрожащею рукой
взяла Анна Иоанновна перо
и написала на кабинетской бумаге: «Быть по мнению кабинет-министра Волынского».
И тогда, когда мужу ее изъявляют особенные милости, когда он
взял верх даже над фаворитом?
— Не знаю, откуда ветер подул, но дело государственное
взяло курс семейный, домашний. Ее величеству угодно было, совсем для меня неожиданно, позвать меня сейчас к себе. Воля ее передать вам, что она, желая согласить честь своей любимицы, княжны Лелемико, с ее благополучием
и зная, что вы… Извините… враги вас оклеветали… свидетельства слишком явные…
—
Возьмите это, друзья мои… поспешите где-нибудь укрыться… деньги вам помогут лучше людей… а там проберетесь в чужие края. Да спасет вас десница милосердого бога от новых бед
и страстей, подобных моим…
У паперти Исакиевской церкви остановились они. Дверь в церковь была отворена; в темной глубине ее мелькала от лампады светлая, огненная точка. Молодая женщина
взяла малютку с рук пестуна его, велела ему молиться
и сама положила три глубоких земных поклона. Когда она встала, в глазах ее блистали слезы. Потом вынула из сумочки, на поясе висевшей, свернутую, крошечную бумажку
и три гроша
и, отдавая их слуге, сказала...
Слуга вошел в церковь, где причет готовился к священнослужению, отозвал к себе дьячка, вручил ему бумажку
и два гроша, на третий
взял восковую свечу, поставил ее пред образом спасителя
и, положив пред ним три земных поклона, возвратился к молодой женщине. Дьячок передал бумажку священнику, а тот, развернув ее при свете лампады, прочел вслух...