Неточные совпадения
Лев съел свой пуд мяса и отвалился, — смотрит благодушно,
как доедают шакалы.
Часто издали, шагов за двести, Ромашов наблюдал,
как какой-нибудь рассвирепевший ротный принимался хлестать всех своих солдат поочередно, от
левого до правого фланга.
Кто-то издали подал музыке знак перестать играть. Командир корпуса крупной рысью ехал от
левого фланга к правому вдоль линии полка, а за ними разнообразно волнующейся, пестрой, нарядной вереницей растянулась его свита. Полковник Шульгович подскакал к первой роте. Затягивая поводья своему гнедому мерину, завалившись тучным корпусом назад, он крикнул тем неестественно свирепым, испуганным и хриплым голосом,
каким кричат на пожарах брандмайоры...
Гаврило. Четыре иноходца в ряд, помилуйте, за ними. Для кого же Чирков такую четверню сберет! Ведь это ужасти смотреть…
как львы… все четыре на трензелях! А сбруя-то, сбруя-то! За ними-с.
— Я Шеллинга не читал, я вообще философию не люблю, она — от разума, а я,
как Лев Толстой, не верю в разум…
Почти у всяких ворот кучера сидят, толстые, как мясники какие, только и дела что собак гладят да играют с ними; а собаки-то, маменька,
как львы.
Неточные совпадения
По
левую сторону городничего: Земляника, наклонивший голову несколько набок,
как будто к чему-то прислушивающийся; за ним судья с растопыренными руками, присевший почти до земли и сделавший движенье губами,
как бы хотел посвистать или произнесть: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» За ним Коробкин, обратившийся к зрителям с прищуренным глазом и едким намеком на городничего; за ним, у самого края сцены, Бобчинский и Добчинский с устремившимися движеньями рук друг к другу, разинутыми ртами и выпученными друг на друга глазами.
И точно: час без малого // Последыш говорил! // Язык его не слушался: // Старик слюною брызгался, // Шипел! И так расстроился, // Что правый глаз задергало, // А
левый вдруг расширился // И — круглый,
как у филина, — // Вертелся колесом. // Права свои дворянские, // Веками освященные, // Заслуги, имя древнее // Помещик поминал, // Царевым гневом, Божиим // Грозил крестьянам, ежели // Взбунтуются они, // И накрепко приказывал, // Чтоб пустяков не думала, // Не баловалась вотчина, // А слушалась господ!
На всей базарной площади // У каждого крестьянина, //
Как ветром, полу
левую // Заворотило вдруг!
Служивого задергало. // Опершись на Устиньюшку, // Он поднял ногу
левую // И стал ее раскачивать, //
Как гирю на весу; // Проделал то же с правою, // Ругнулся: «Жизнь проклятая!» — // И вдруг на обе стал.
Задергало Последыша. // Вскочил, лицом уставился // Вперед!
Как рысь, высматривал // Добычу.
Левый глаз // Заколесил… «Сы-скать его! // Сы-скать бун-тов-щи-ка!»