Неточные совпадения
Вертит хвостом, с Вороны глаз не сводит,
И говорит
так сладко, чуть дыша:
«Голубушка, как хороша!
Что ежели, сестрица,
При красоте
такой,
и петь ты мастерица,
Ведь ты б у нас была царь-птица!»
Вещуньина с похвал вскружилась голова,
От радости в зобу дыханье спёрло, —
И на приветливы Лисицыны слова
Ворона каркнула во всё воронье горло:
Сыр выпал — с ним была плутовка такова.
Взглянув на Ларчик, он сказал: «Ларец с секретом,
Так; он
и без замка...
Пример
такой на свете не один:
И диво ли, когда жить хочет мещанин,
Как именитый гражданин,
А сошка мелкая, как знатный дворянин.
— «
Так это кум иль сват
И, словом, кто-нибудь из вашего же роду.
Так в Африке, где много Обезьян,
Их стая целая сидела
По сучьям, по ветвям на дереве густом
И на ловца украдкою глядела,
Как по траве в сетях катался он кругом.
И даже, говорят, на слух молвы крылатой,
Охотники таскаться по пирам
Из первых с ложками явились к берегам,
Чтоб похлебать ухи
такой богатой,
Какой-де откупщик
и самый тароватый
Не давывал секретарям.
Очков с полдюжины себе она достала;
Вертит Очками
так и сяк:
То к темю их прижмёт, то их на хвост
нанижет,
То их понюхает, то их полижет...
Мартышка тут с досады
и с печали
О камень
так хватила их,
Что только брызги засверкали.
К несчастью, то ж бывает у людей:
Как ни полезна вещь, — цены не зная ей,
Невежда про неё свой толк всё к худу клонит;
А ежели невежда познатней,
Так он её ещё
и гонит.
Та Бочка для вина брана откупщиком,
И настоялась
так в два дни она вином,
Что винный дух пошёл от ней во всём:
Квас, пиво ли сварят, ну даже
и в съестном.
Почуя серого
так близко забияку,
Псы залились в хлевах
и рвутся вон на драку...
Но, видя то, что тут не перед стадом,
И что приходит, наконец,
Ему рассчесться за овец, —
Пустился мой хитрец
В переговоры,
И начал
так: «Друзья!
Услыша пастуха, Ручей журчит сердито:
«Река несытая! что, если б дно твоё
Так было, как моё
Для всех
и ясно,
и открыто,
И всякий видел бы на тенистом сем дне
Все жертвы, кои ты столь алчно поглотила?
И вспомнишь,
так душе отрада!
В один двоим за нужду влезть,
И то ни стать, ни сесть!» —
«Пусть
так, но всё признаться должно,
Что огурец не грех за диво счесть,
В котором двум усесться можно.
Большой собравшися гурьбой,
Медведя звери изловили;
На чистом поле задавили —
И делят меж собой,
Кто что́ себе достанет.
А Заяц за ушко медвежье тут же тянет.
«Ба, ты, косой»,
Кричат ему: «пожаловал отколе?
Тебя никто на ловле не видал». —
«Вот, братцы!» Заяц отвечал:
«Да из лесу-то кто ж, — всё я его пугал
И к вам поставил прямо в поле
Сердечного дружка?»
Такое хвастовство хоть слишком было явно,
Но показалось
так забавно,
Что Зайцу дан клочок медвежьего ушка.
Один другого злей;
и хоть ты ангел будь,
Так не минуешь с ними драки».
И где
такой народ благочестивой,
C которым думаешь ты жить в ладу?» —
«О, я прямёхонько иду
В леса Аркадии счастливой.
Скажи ж сама, голубка, мне,
Не мило ль, даже
и во сне,
Себя в краю
таком увидеть тихом?
Не
так, как здесь, ходи с оглядкой днём,
И не засни спокойно на ночлеге».
—
«Счастливый путь, сосед мой дорогой!»
Кукушка говорит: «а свой ты нрав
и зубы
Здесь кинешь, иль возьмёшь с собой?» —
«Уж кинуть, вздор какой!» —
«
Так вспомни же меня, что быть тебе без шубы».
Навозну кучу разрывая,
Петух нашёл Жемчужное Зерно
И говорит: «Куда оно?
Какая вещь пустая!
Не глупо ль, что его высоко
так ценят?
А я бы, право, был гораздо боле рад
Зерну ячменному: оно не столь хоть видно,
Да сытно».
Когда у нас беда над головой,
То рады мы тому молиться,
Кто вздумает за нас вступиться;
Но только с плеч беда долой,
То избавителю от нас же часто худо:
Все взапуски его ценят,
И если он у нас не виноват,
Так это чудо!
Кто знатен
и силён,
Да не умён,
Так худо, ежели
и с добрым сердцем он.
По шкурке,
так и быть, возьмите...
Услыша суд
такой, мой бедный Соловей
Вспорхнул
и — полетел за тридевять полей.
С ним из окна в окно жил в хижине бедняк
Сапожник, но
такой певун
и весельчак,
Что с утренней зари
и до обеда,
С обеда до́-ночи без умолку поёт
И богачу заснуть никак он не даёт.
Услыша, приговор
такой замысловатый,
И правый тут,
и виноватый
Скорей с двора долой.
И лаять,
и визжать,
и рваться,
Ну,
так и лезет в драку с ним.
Ну, стоют ли того все куры?» —
«Кому
такая жизнь сносна?»
Лисица отвечает:
«Меня
так всё в ней столько огорчает,
Что даже мне
и пища не вкусна.
Так к году Лев-отец не шуткой думать стал,
Чтобы сынка невежей не оставить,
В нем царску честь не уронить,
И чтоб, когда сынку придётся царством править,
Не стал бы за сынка народ отца бранить.
А Барс лишь резаться горазд:
Так и детей учить он царских недостоин.
По счастью, или нет (увидим это вскоре),
Услышав про царёво горе,
Такой же царь, пернатых царь, Орёл,
Который вёл
Со Львом приязнь
и дружбу,
Для друга сослужить большую взялся службу
И вызвался сам Львёнка воспитать.
Сынка целует, обнимает,
И говорит ему он
так: «Любезный сын,
По мне наследник ты один...
Мужик
так нами помыкает,
И нас, как будто бы простых Гусей, гоняет...
— «Да наши предки…» — «Знаю,
И всё читал: но ведать я желаю,
Вы сколько пользы принесли?» —
«Да наши предки Рим спасли!» —
«Всё
так, да вы что сделали
такое?» —
«Мы?
Ничего!» — «
Так что́ ж
и доброго в вас есть?
Как вам, а мне
так кажутся похожи
На этаких нередко Пауков
Те, кои без ума
и даже без трудов,
Тащатся вверх, держась за хвост вельможи;
А надувают грудь,
Как будто б силою их бог снабдил орлиной:
Хоть стоит ветру лишь пахнуть,
Чтоб их унесть
и с паутиной.
Иная бы
таким житьём
Была довольна
и счастлива
И не подумала бы красть!
Скажи лишь, как нам сесть!» —
«Чтоб музыкантом быть,
так надобно уменье
И уши ваших понежней»,
Им отвечает Соловей:
«А вы, друзья, как ни садитесь,
Всё в музыканты не годитесь».
Что нами дерево
так пышно
и кудряво,
Раскидисто
и величаво?
Меня
так голод
и морит...
И если стала я великою рекой,
Так это от того, что, кинувши покой,
Последую сему уставу.
Так дарование без пользы свету вянет,
Слабея всякий день,
Когда им овладеет лень
И оживлять его детельность не станет.
Однако же смеётся Тришке всяк,
А Тришка говорит: «
Так я же не дурак,
И ту беду поправлю:
Длиннее прежнего я рукава наставлю»…
Обрезал фалды он
и полы,
Наставил рукава,
и весел Тришка мой,
Хоть носит он кафтан
такой,
Которого длиннее
и камзолы.
Так и Пустыннику тому
Соскучилось быть вечно одному.
А
так как человек медведя послабее,
То
и Пустынник наш скорее,
Чем Мишенька, устал
И отставать от друга стал.
То видя, говорит, как путный, Мишка другу:
«Приляг-ка, брат,
и отдохни,
Да коли хочешь,
так сосни...