Басни

С Тростинкой Дуб однажды в речь вошёл.

«Поистине, роптать ты в праве на природу»,

Сказал он: «воробей, и тот тебе тяжёл.

Чуть лёгкий ветерок подёрнет рябью воду,

Ты зашатаешься, начнёшь слабеть

И так нагнёшься сиротливо,

Что жалко на тебя смотреть.

Меж тем как, наравне с Кавказом, горделиво,

Не только солнца я препятствую лучам,

Но, посмеваяся и вихрям, и грозам,

Стою и твёрд, и прям,

Как будто б ограждён ненарушимым миром.

Тебе всё бурей — мне всё кажется зефиром [Зефир – весенний ветер.].

Хотя б уж ты в окружности росла,

Густою тению ветвей моих покрытой,

От непогод бы я быть мог тебе защитой;

Но вам в удел природа отвела

Брега бурливого Эолова владенья:

Конечно, нет совсем у ней о вас раденья [Раденье – забота.]». —

«Ты очень жалостлив»,

сказала Трость в ответ,

«Однако не крушись [Крушиться – здесь: сокрушаться, печалиться, тосковать.]: мне столько худа нет.

Не за себя я вихрей опасаюсь;

Хоть я и гнусь, но не ломаюсь:

Так бури мало мне вредят;

Едва ль не более тебе они грозят!

То правда, что ещё доселе их свирепость

Твою не одолела крепость,

И от ударов их ты не склонял лица;

Но — подождём конца!»

Едва лишь это Трость сказала,

Вдруг мчится с северных сторон

И с градом, и с дождём шумящий аквилон [Аквилон – северный ветер.].

Дуб держится, — к земле Тростиночка припала.

Бушует ветр, удвоил силы он,

Взревел и вырвал с корнем вон

Того, кто небесам главой своей касался

И в области теней пятою упирался.