Неточные совпадения
Но
люди еще помнили,
как он рассказывал о прежних годах, о Запорожьи, о гайдамаках, о том,
как и он уходил на Днепр и потом с ватажками нападал на Хлебно и на Клевань, и
как осажденные в горящей избе гайдамаки стреляли из окон, пока от жара не лопались
у них глаза и не взрывались сами собой пороховницы.
Да, наверное, оставалось… Душа
у него колыхалась,
как море, и в сердце ходили чувства,
как волны. И порой слеза подступала к глазам, и порой — смешно сказать — ему, здоровенному и тяжелому
человеку, хотелось кинуться и лететь, лететь,
как эти чайки, что опять стали уже появляться от американской стороны… Лететь куда-то вдаль, где угасает заря, где живут добрые и счастливые
люди…
— А что, скажите на милость…
Какая там
у них,
люди говорят, свобода?
— Ге, это не очень много! Джон!.. — крикнул он на молодого
человека, который-таки оказался его сыном. — Ну, чего ты стоишь,
как какой-нибудь болван. Таке ту бэгедж оф мисс (возьми
у барышни багаж).
— Ну, пожалуйста, не надо этого делать, — взмолился Берко, к имени которого теперь все приходилось прибавлять слово «мистер». — Мы уже скоро дойдем, уже совсем близко. А это они потому, что…
как бы вам сказать… Им неприятно видеть таких очень лохматых, таких шорстких, таких небритых
людей,
как ваши милости.
У меня есть тут поблизости цирюльник… Ну, он вас приведет в порядок за самую дешевую цену. Самый дешевый цирюльник в Нью-Йорке.
А Матвей подивился на Дыму («Вот ведь
какой дар
у этого
человека», — подумал он), но сам сел на постели, грустно понурив голову, и думал...
Господь сказал: если так будет дальше, то из-за субботы всех моих
людей перережут,
как стадо, и некому будет праздновать самую субботу… пусть уж лучше берут меч в субботу, чтобы
у меня остались мои
люди.
— А ну! Что вы скажете? — спросил Борк, глядя на лозищанина острым взглядом. — Вот
как они тут умеют рассуждать. Поверите вы мне, на каждое ваше слово он вам сейчас вот так ответит, что
у вас язык присохнет. По-нашему, лучшая вера та, в которой
человек родился, — вера отцов и дедов. Так мы думаем, глупые старики.
А потом вспомнил: да ведь это американцы. Те, что летают по воздуху, что смеются в церквах, что женятся
у раввинов на еврейках, что выбирают себе веру, кто
как захочет… Те, что берут себе всего
человека, и тогда
у него тоже меняется вера…
Анна подумала, что она хорошо сделала, не сказав Розе всего о брате…
У нее как-то странно сжалось сердце… И еще долго она лежала молча, и ей казались странными и этот глухо гудящий город, и
люди, и то, что она лежит на одной постели с еврейкой, и то, что она молилась в еврейской комнате, и что эта еврейка кажется ей совсем не такой,
какой представлялась бы там, на родине…
— Ну, вот видишь, — обрадовался Дыма. — Я им
как раз говорил, что ты
у нас самый сильный
человек не только в Лозищах, но и во всем уезде. А они говорят: ты не знаешь правильного боя.
Он стал читать, шевеля губами, о том,
как двое молодых
людей пришли в Содом к Лоту и
как жители города захотели взять их к себе. Потом он поднял голову и начал думать. Он думал о том, что вот они с Дымой
как раз такие молодые
люди в этом городе. Только
у Дымы сразу стал портиться характер, и он сам пошел к жителям города…
На незнакомце был такой же котелок на голове, такая же тросточка в руках, такая же походка,
как и
у Джона, но лицо
человека, повернувшегося к Матвею, было совсем чужое, удивленное и незнакомое.
В груди
у Матвея что-то дрогнуло. Он понял, что этот
человек говорит о нем, о том, кто ходил этой ночью по парку, несчастный и бесприютный,
как и он, Лозинский,
как и все эти
люди с истомленными лицами. О том, кого,
как и их всех, выкинул сюда этот безжалостный город, о том, кто недавно спрашивал
у него о чем-то глухим голосом… О том, кто бродил здесь со своей глубокой тоской и кого теперь уже нет на этом свете.
— Видели ли вы, сэр,
как этот незнакомец вздрогнул? — спросил молодой
человек, очевидно, заискивавший
у судьи Дикинсона.
Нилова еще не было. Матвей глядел на все происходившее с удивлением и неудовольствием. Он решил итти навстречу неизбежности, но ему казалось, что и это делается здесь как-то не по-людски. Он представлял себе это дело гораздо проще.
У человека спрашивают паспорт, паспорта нет.
Человека берут, и полицейский, с книгой подмышкой, ведет его куда следует. А там уж что будет, то есть
как решит начальство.
Глаза его с волнением видели здесь следы прошлого. Вот за углом
как будто мелькнула чья-то фигура. Вот она появляется из-за угла, ступая так тяжело, точно на ногах
у нее пудовые гири, и
человек идет, с тоской оглядывая незнакомые дома,
как две капли воды похожие друг на друга… «Все здесь такое же, — думал про себя Лозинский, — только… нет уже того
человека, который блуждал по этой улице два года назад, а есть другой…»
Левин положил брата на спину, сел подле него и не дыша глядел на его лицо. Умирающий лежал, закрыв глаза, но на лбу его изредка шевелились мускулы,
как у человека, который глубоко и напряженно думает. Левин невольно думал вместе с ним о том, что такое совершается теперь в нем, но, несмотря на все усилия мысли, чтоб итти с ним вместе, он видел по выражению этого спокойного строгого лица и игре мускула над бровью, что для умирающего уясняется и уясняется то, что всё так же темно остается для Левина.
Неточные совпадения
А уж Тряпичкину, точно, если кто попадет на зубок, берегись: отца родного не пощадит для словца, и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые
люди; это с их стороны хорошая черта, что они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько
у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот…
Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим, кто кого!
Анна Андреевна. Ну, скажите, пожалуйста: ну, не совестно ли вам? Я на вас одних полагалась,
как на порядочного
человека: все вдруг выбежали, и вы туда ж за ними! и я вот ни от кого до сих пор толку не доберусь. Не стыдно ли вам? Я
у вас крестила вашего Ванечку и Лизаньку, а вы вот
как со мною поступили!
Городничий. А уж я так буду рад! А уж
как жена обрадуется!
У меня уже такой нрав: гостеприимство с самого детства, особливо если гость просвещенный
человек. Не подумайте, чтобы я говорил это из лести; нет, не имею этого порока, от полноты души выражаюсь.
С утра встречались странникам // Все больше
люди малые: // Свой брат крестьянин-лапотник, // Мастеровые, нищие, // Солдаты, ямщики. //
У нищих,
у солдатиков // Не спрашивали странники, //
Как им — легко ли, трудно ли // Живется на Руси? // Солдаты шилом бреются, // Солдаты дымом греются — //
Какое счастье тут?..
— Смотри, не хвастай силою, — // Сказал мужик с одышкою, // Расслабленный, худой // (Нос вострый,
как у мертвого, //
Как грабли руки тощие, //
Как спицы ноги длинные, // Не
человек — комар).