Сбежавший тролль

Мэтт Хейг, 2009

Чего больше всего боится маленький тролль (тролльчонок, тролль-дитя, тролль-малыш – это уж как вам понравится)? Попасть к Улучшителю, который есть самый устрашающий тролль из всех существующих. Он учит маленьких троллей «искусству человеческого изящества и благородства», а еще всякой математике, чтению, чистоплотности и вежливости. Но всем же известно, что случится с настоящим троллем, если тот прикоснется к страницам книги – он сразу покроется сыпью. А при виде воды и тролльчата и тролли начинают горько причитать и плакать. И вот однажды уже знакомый нас Тролль-сын решил спрятаться от Улучшителя в доме у мальчика, с которым мы тоже прекрасно знакомы – у Сэмюэля Блинка. Только ему невдомек, что Улучшитель тоже решил пожаловать в гости к Сэмюэлю и его… похитить!

Необычные жители деревни Троллхельм

Если бы вы были птицей и пролетели ровно пять миль на север от спальни Сэмюэля и Марты, вы бы оказались в деревне в самом сердце Тенистого леса. Эта деревня во многих отношениях кажется вполне обычной. Там есть пивная, где жители напиваются. Там есть зал для собраний, где жители проводят встречи. Ах, да, и еще там есть маленькие каменные домики, где эти жители живут.

Единственное отличие заключается в том, что жители этой деревни — не люди. Они — тролли. А между троллями и людьми есть несколько очень важных различий. Десять, если быть точным:

1. Тролли живут намного дольше, чем люди. В среднем они доживают до 807 лет.

2. Тролли никогда не чистят зубы, а взрослые тролли никогда не моются. Дети троллей, наоборот, должны принимать ванны, но всего раз в год, в Ежегодный банный день.

3. Большинство троллей не умеют читать. А некоторые тролли покрываются жуткой сыпью, стоит им только прикоснуться к странице книги.

4. Тролли гораздо уродливее, чем самые уродливые из людей. У них более бугристые лица, бородавчатые носы, гнилые зубы и спутанные волосы, чем у любого из нас. У некоторых троллей всего один глаз. У некоторых — три глаза. И есть даже те, у кого две головы. Примерно у половины популяции троллей есть два глаза и одна голова, совсем как у людей, но даже они производят довольно странное впечатление со своими волосатыми ноздрями и изрытой буграми кожей.

5. Тролли, как правило, гораздо глупее людей. Хотя и люди часто от них не отстают.

6. У троллей нет супермаркетов. Чтобы добыть себе ужин, они охотятся. И охотятся они на кроликов.

7. У троллей нет имен. По крайней мере, настоящих имен, как Сэмюэль или Марта. Настоящие имена кажутся им чересчур роскошными. У них есть прозвища, например, Тролль-папа, Тролль-сын или Тролль-мудрейший, однако это создает некоторые проблемы. Например, сейчас, в то время как я пишу это, в деревне Троллхельм живут сорок семь детей по имени Тролль-дочка.

8. Тела троллей не разлагаются. Когда тролли умирают, их тела превращаются в камень, который обычно используют для строительства нового дома.

9. Тролли не ходят в школу. Однако у непослушных детей троллей есть свои неприятности: их часто привязывают к позорному столбу и их колотят матери. Если же они провинятся в чем-то ПО-НАСТОЯЩЕМУ СЕРЬЕЗНОМ, их посылают к троллю по имени Улучшитель. Улучшитель гораздо более аккуратен, строг и жесток, чем среднестатистический тролль, и дети, которые возвращаются из Башни улучшения, от страха едва могут говорить. Однако с тех пор, как два тролля-близнеца распространили слухи о том, что там творится, родители-тролли больше не отсылают своих детей учиться «искусству человеческого изящества и благородства», как называет это Улучшитель.

10. Тролли не выходят из дома при свете дня. Они всегда боялись дневного света по различным причинам. В древние времена тролли верили, что превратятся в камень, если выйдут наружу днем. В последние годы они стали бояться того, что их тени украдут, а их самих сделают жестокими. На самом деле именно это и случилось с множеством существ в Тенистом лесу. Но тролли слишком тупы, чтобы понять, что с ними этого случиться не может. Никакая магия не поможет украсть их тени: они слишком тяжелые для этого. Люди, напротив, имеют гораздо более легкие тени и выходят наружу при свете дня. Что, по мнению троллей, настоящее безумие.

Итак, конкретные тролли, которые нас интересуют сейчас, — это семья, всю свою жизнь прожившая в одном и том же каменном домике в Троллхельме. Их имена, не особо роскошные и такие же, как и у многих других троллей, — Тролль-папа, Тролль-мама, Тролль-сын и Тролль-дочка.

И прямо сейчас, когда Сэмюэль лежит без сна в своей кровати в пяти милях к югу от них, Тролль-мама кричит на своего сына. Послушайте.

— ПРЕКРАТИ КОВЫРЯТЬСЯ В СВОЕЙ ГЛАЗНИЦЕ, МАЛЕНЬКИЙ ШЕБУРШИВЫЙ БОЛВАН!

(Ах, да, чуть не забыл. Это одноглазые тролли: у каждого есть только по одной глазнице, а глазное яблоко у них одно на всю семью. И они его потеряли несколько недель назад и до сих пор не нашли.)

— Я не ковырялся, — сказал Тролль-сын, и это было вранье.

— Болван! Болван! Болван! — заладила его младшая сестра, которая была довольно надоедливой.

— Пусть у меня нет глазного яблока, но мне слыхать ковыряние в этой твоей глазнице. — Тролль-мама, как всегда, сердилась на Тролль-сына.

Каждое утро она просыпалась и думала: «Сегодня я буду чуточку меньше сердиться на Тролль-сына», но ничего не могла с собой поделать. Он вечно делал что-то такое, что приводило ее в бешенство. А если она не скажет ему, как нужно вести себя, то кто еще это сделает? Тролль, не умеющий себя вести, — самое ничтожное существо на свете, а Тролль-мама ожидала от своего сына лучшего.

— Отстань ты от него, Тролль-мама, — сказал Тролль-папа. — Я не слыхал ни…

Как всегда, Тролль-папа не успел закончить предложение по той причине, что его жена дала ему затрещину. Поскольку приближалось время ужина, затрещина была сделана не просто рукой. А котлом для кроличьего жаркого. Хотя в этом котле уже давно не готовили кроликов — они не поймали ни одного с тех пор, как потеряли свой семейный глаз. И теперь, когда у них закончился весь запас кроликов, им приходилось есть отвар из травы и земляных червей.

Тролль-сын ненавидел это блюдо, но поскольку ни он, ни Тролль-папа так и не смогли поймать ни одного кролика ночью, у него, похоже, не было выбора.

— Я вот думаю, — сказал Тролль-папа, нащупывая путь к столу. — Почему б нам не сказать кому-то из соседей про наши кроличьи проблемы? Уж кто-нибудь нам точно поможет.

Это предложение привело Тролль-маму в еще большую ярость.

— Ты огромный шебуршивый тупица! Ты хочешь, чтобы мы ходили побирались по деревне? Кто мы, по-твоему? Пикси какие-то? Ты хочешь, чтобы все тролли прознали про наши проблемы?

— Нет, я…

— И вообще, если твой ленивый сын не может найти глазное яблоко, тебе придется каждую ночь гоняться за кроликами.

— Ле-ни-вый! Ле-ни-вый! Ле-ни-вый! — заладила Тролль-дочка. (Я же говорил, что она невыносима.)

Настала очередь Тролль-сына сердиться. Почему именно его заставляли прочесывать весь сад в поисках глазного яблока? Ведь не его вина, что синяя птица улетела с ним прочь и уронила его где-то, пока его родители боролись с упрямым кроликом на разделочном столе позади дома. Нет, он был в этом не виноват. И тем не менее каждую ночь, если он не охотился за кроликами с папой, ему приходилось охотиться на глаз в саду.

— Я не ленивый, — сказал он.

И тогда Тролль-мама, которая как раз кидала земляных червей и траву в котел, закричала на Тролль-папу:

— И ты разрешаешь ему так говорить с мамой? ТЫ РАЗРЕШАЕШЬ? ТЫ РАЗРЕШАЕШЬ? ВОТ КАК?

— Нет, — смиренно ответил Тролль-папа. — Нет… Тролль-сын, ты не должен так говорить со своей мамой. Говори, что извиняешься.

— Я просто говорю, что я не ленивый.

Тролль-мама сделала очень глубокий вдох, демонстрирующий ее возмущение подобным нахальством.

— Ха! Жуткий мальчишка! Ему нужен строгий отец. Вот что ему нужно.

Приняв это замечание к сведению, Тролль-папа снова заговорил:

— Говори, что извиняешься, Тролль-сын. Не расстраивай свою маму.

И тогда, без надежды на какую-либо награду, кроме тарелки вареных земляных червей, Тролль-сын сказал:

— Извиняюсь.

Все было как всегда. Такой была жизнь Тролль-сына. Каждую ночь он выбивался из сил, пытаясь найти кроликов и глазное яблоко, а потом ему приходилось извиняться за сам факт своего существования. И каждый день он лежал на своей жесткой каменной кровати, представляя себе мир, находящийся за лесом. Это было единственное преимущество того, что глазное яблоко потерялось, — так было легче мечтать. Он лежал без сна и мечтал о мире, где жили люди. Он знал, что это чудесное место. И прямо сейчас, заталкивая в рот вареную траву и червей, он думал про это место. В частности, он думал про человеческого мальчика, который однажды остановился в их доме, когда искал свою человеческую сестру. Это было за несколько дней до того, как семья троллей потеряла свое глазное яблоко, и поэтому Тролль-сын тогда смог его рассмотреть.

Он был такой чистый, у него была такая гладкая кожа и такие хорошие манеры. Человеческий мальчик улыбался Тролль-сыну, словно тот был его другом. Представьте себе! Человек, который ведет себя с троллем, как с другом!

Но лучшее, что было в это человеческом мальчике, — это его имя. У него было настоящее имя. И каждый раз, когда Тролль-сыну было грустно, он шептал про себя это имя, снова и снова, словно молитву. Если вы наклонитесь поближе к книге и прислушаетесь, вы услышите, как он шепчет это имя прямо сейчас, в промежутках между глотками:

— Сэмюэль Блинк, Сэмюэль Блинк, Сэмюэль…

— Будь я неладна! Ты замолчишь когда-нибудь, Тролль-сын? — воскликнула его мама. — Честное слово! Я пытаюсь есть червей, а все, что я слышу, — это Сэмюэль Блинк то, Сэмюэль Блинк се. Думаешь, человеческий мальчик стал бы говорить со своей мамой так, как говоришь со мной ты? У человеческого мальчика нет времени на троллей, которые толком и вести-то себя не умеют. Ох! Как же ты жить-то будешь, когда вырастешь? Как? Как? Ох, Тролль-сын… неужто ты не понимаешь? Я всего-то хочу, чтобы мы могли тобой гордиться… Но троллю не так-то просто жить в нашем мире, так что, если ты будешь продолжать в том же духе, мне придется отослать тебя к Улучшителю. Это будет для твоей же пользы.

Тролль-мама глубоко вздохнула. Ей совсем не нравилась идея отсылать своего сына прочь, но ей нужно было чем-то его напугать, чтобы заставить вести себя как полагается.

— Улучшитель! Улучшитель! Улучшитель! — пропела Тролль-дочка, стуча ложкой по столу, и никто ее не отругал за это. (Я и не думал, что она настолько невыносима.)

Тролль-сын больше не сказал ни слова. Он знал, что Тролль-мама на самом деле не собирается посылать его к Улучшителю. Ведь в последнее время никто из родителей уже не посылал своих детей на трехмесячный курс совершенствования — с тех самых пор, как все услышали рассказы дрожащих от страха троллей-близнецов. Однако Тролль-сын все-таки знал, что с мамой лучше не спорить. Поэтому он перестал повторять про себя человеческое имя, расправился со своим ужином из червей и пошел в сад, где он должен был до самого рассвета искать глазное яблоко.

Но, как всегда, поиски оказались безуспешными. Он не нашел глазное яблоко. И перед рассветом мама дала ему еще одну затрещину, после чего он лежал на своей каменной кровати и мечтал о том, какой могла бы быть его жизнь. Жизнь за пределами леса. Жизнь вдали от мамы. Жизнь среди людей.

— Сэмюэль Блинк, — он шептал это имя, пока не заснул. — Сэмюэль Блинк, Сэмюэль Блинк, Сэмюэль…

Как я провел каникулы

Сэмюэль Блинк

Мои мама с папой были убиты упавшим бревном, которое обрушилось на их машину. Если бы папа послушал меня и остановил машину, когда я его попросил, они бы по-прежнему были живы, так что это по его вине нам с Мартой пришлось переехать в Норвегию и жить с тетей Идой.

Тетя Ида нормальная, правда, она довольно строгая и выглядит так, словно попала в наше время из 1838 года. Она собирает волосы в пучок и всегда застегивает кофту до самого верха.

Однажды Марта исчезла в лесу возле дома тети Иды. Тетя Ида говорила нам никогда не ходить в лес, но мне пришлось пойти туда, чтобы вернуть сестру, потому что тетя Ида была слишком напугана. Ну, по крайней мере, так мне тогда казалось. Но в лесу я все-таки был не один. Со мной пошел Ибсен, пес тети Иды (элкхаунд, если вам вдруг интересно). Понимаете, ее муж Хенрик много лет назад исчез в лесу и так и не вернулся, и все эти годы с ней рядом не было никого, кроме Ибсена.

Но в лесу оказалось множество злых существ. Их тени украли, а их самих сделали слугами властелина по имени Мастер перемен, который когда-то был человеком по имени Профессор Горацио Тэнглвуд. Он приобрел власть после того, как спас жизнь Ведьмы теней, и ненавидел людей так сильно, что хотел убить всякого, кто войдет в лес.

Поэтому, когда Марта вошла в лес, ее заперли в подземной тюрьме существа, которые называются хюльдры. Они когда-то были хорошими, но Мастер перемен сделал их очень жестокими.

Меня тоже чуть было не поймали хюльдры, но мне повезло, и я смог спрятаться у семьи троллей в деревне Троллхельм. Дело в том, что тролли преимущественно очень добрые существа, которых не смогли сделать злыми, потому что их тени слишком тяжелые для того, чтобы их можно было украсть. Ах да, у этой семьи троллей было всего одно глазное яблоко на всех, и это было довольно мерзко, потому что когда они вытаскивали его из глазницы, чтобы передать другому, оно издавало странный хлюпающий звук.

Эти тролли были очень добры ко мне, потому что они любили людей, особенно мальчик, которого звали Тролль-сын.

Сэмюэль окинул взглядом написанное и обратил внимание на некоторые слова и фразы. «Злые существа… Ведьма теней… семья троллей… одно глазное яблоко… дядя Хенрик… в элкхаунда». Ему представилось, как у учительницы случается сердечный приступ, когда она это читает.

«Хмм, — подумал Сэмюэль, комкая листок бумаги. — Так не пойдет».

Он пожалел, что не заставил себя выполнить домашнее задание накануне вечером, как это сделала Марта, — тогда ему не пришлось бы делать все в такой спешке. Взяв чистый листок бумаги, он начал писать заново. Но на этот раз рассказ его был сильно короче:

Как я провел каникулы

Сэмюэль Блинк

Я переехал в Норвегию к тете Иде и дяде Хенрику. Это хорошая страна. Мне нравится есть сладкий коричневый сыр и суп из оленьего мяса. Пейзажи очень красивые. Все очень дружелюбные.

Сэмюэль перечитал эти строчки. Было забавно, что ложь иногда выглядит гораздо правдоподобнее, чем правда. Потом он посмотрел на фотографию мамы с папой, которую они с Мартой держали на письменном столе. Фотография была сделана на фоне Катапульты, одной из самых страшных американских горок в мире, на которую он уговорил пойти своего папу. Папа сразу же после аттракциона побежал в туалет, где его стошнило. Он был не таким уж храбрым и пошел на это только ради него. Что в глазах Сэмюэля делало его самым лучшим папой на свете.

В этот момент Марта зашла в комнату и сказала:

— Помнишь тот браслет Хек, который был у тети Иды — тот, который защищает от всего, — так вот, она рассказала мне, где он спрятан. Он в деревянной шкатулке с розочками, которая стоит в ее спальне. Просто на тот случай, если он нам понадобится.

Сэмюэль сглотнул и спрятал лицо от сестры, чтобы она не увидела слезы в его глазах.

— Теперь уже немного поздно, не правда ли?

— Поздно?

— Я имею в виду, что единственная вещь, от которой нам стоило бы защититься, уже случилась. И теперь мы здесь — посмотри на нас: мы живем в доме, куда никто не осмеливается прийти в гости, возле леса, в который нам нельзя заходить, завтра мы пойдем в школу, где уроки ведутся на языке, которого мы не знаем, а единственная семья, которая у нас есть, — это тетя, которая хочет, чтобы мы врали в своем домашнем задании, и дядя, который думает, что он собака. Нам нужно что-то большее, чем этот дурацкий браслет, чтобы защититься от всего этого.

— Сэмюэль, что с тобой такое? Я думала, тебе нравятся тетя Ида и дя…

— Дело не в них. Они хорошие. Просто… Не знаю. Иногда мне становится так тоскливо, и тогда я хочу убежать в лес, и жить с троллями, и не беспокоиться о новой школе, и больше никогда не встречаться с людьми.

Марта рассмеялась.

— Я человек. И ты, насколько я помню, тоже! И в любом случае, сбежать в лес — это ужасно глупая идея.

— И это говоришь ты?

— Ну, что ж, я получила хороший урок. Это не поможет тебе почувствовать себя лучше. Каким бы прекрасным ни был лес сейчас.

Это была правда. Куда бы Сэмюэль ни убежал, ему в любом случае пришлось бы взять себя с собой. Он не мог убежать от воспоминаний, которые хранились не только на фотографин, но и в его голове. Они были законсервированы там, словно маринованный лук в банке. И поэтому Сэмюэлю ничего не оставалось, кроме как взять свою голову с собой в ванную, почистить этой голове зубы, собраться в школу и в молчании закончить свой завтрак, раздумывая о том, какие еще несчастья приготовила для него жизнь.