Неточные совпадения
Каждый из вас слыхал о великом дне Кагульском и проливал радостные слезы,
достойные Русского сердца; я проливал их, внимая вашему повествованию,
Герои именитые, счастливые сподвижники Румянцева!
Она умела награждать воинские заслуги
достойным их образом; отличала воинские дарования лестным благоволением — и
Герой, который имел счастие лобызать Ее державную руку, слышать восхитительные слова Милости, пылал новой ревностью геройства, не думая о жизни.
Таким образом исполнилось желание благочестивых людей, которые, отдавая монастырям свое богатство, без всякого сомнения хотели, чтобы оно употреблено было на благодетельные заведения, что же может быть святее призрения изувеченных
Героев и основания училищ, в которых образуются служители Олтарей, и
достойные проповедники Божественного Слова?
Неточные совпадения
Свой слог на важный лад настроя, // Бывало, пламенный творец // Являл нам своего
героя // Как совершенства образец. // Он одарял предмет любимый, // Всегда неправедно гонимый, // Душой чувствительной, умом // И привлекательным лицом. // Питая жар чистейшей страсти, // Всегда восторженный
герой // Готов был жертвовать собой, // И при конце последней части // Всегда наказан был порок, // Добру
достойный был венок.
Герой мой день ото дня исполнялся все более и более уважением к сему
достойному человеку.
— Ей бы следовало полюбить Ральфа, — возразил Калинович, — весь роман написан на ту тему, что женщины часто любят недостойных, а людям
достойным узнают цену довольно поздно. В последних сценах Ральф является настоящим
героем.
Только теперь рассказы о первых временах осады Севастополя, когда в нем не было укреплений, не было войск, не было физической возможности удержать его, и всё-таки не было ни малейшего сомнения, что он не отдастся неприятелю, — о временах, когда этот
герой,
достойный древней Греции, — Корнилов, объезжая войска, говорил: «умрем, ребята, а не отдадим Севастополя», и наши русские, неспособные к фразерству, отвечали: «умрем! ура!» — только теперь рассказы про эти времена перестали быть для вас прекрасным историческим преданием, но сделались достоверностью, фактом.
Итак, Шерамур —
герой брюха; его девиз — жрать, его идеал — кормить других; в этом настроении он имел похождения,
достойные некоторого внимания. Я опишу кое-что из них в коротких отрывках: это единственная форма, в которой можно передать что-нибудь о лице, не имевшем никакой последовательности и не укладывающемся ни в какую форму.