Неточные совпадения
— Это
тебя я
не узнавал в бреду? —
спросил Раскольников, тоже помолчав с минуту и
не оборачивая головы.
Когда я… кхе! когда я… кхе-кхе-кхе… о, треклятая жизнь! — вскрикнула она, отхаркивая мокроту и схватившись за грудь, — когда я… ах, когда на последнем бале… у предводителя… меня увидала княгиня Безземельная, — которая меня потом благословляла, когда я выходила за твоего папашу, Поля, — то тотчас
спросила: «
Не та ли это милая девица, которая с шалью танцевала при выпуске?..» (Прореху-то зашить надо; вот взяла бы иглу да сейчас бы и заштопала, как я
тебя учила, а то завтра… кхе!.. завтра… кхе-кхе-кхе!.. пуще разо-рвет! — крикнула она надрываясь…)…
— Да, прекрасный, превосходный, образованный, умный… — заговорил вдруг Раскольников какою-то неожиданною скороговоркой и с каким-то необыкновенным до сих пор оживлением, — уж
не помню, где я его прежде, до болезни, встречал… Кажется, где-то встречал… Вот и этот тоже хороший человек! — кивнул он на Разумихина, — нравится он
тебе, Дуня? —
спросил он ее и вдруг, неизвестно чему, рассмеялся.
— И
тебе не стыдно теперь, сестра? —
спросил Раскольников.
— Раз навсегда: никогда ни о чем меня
не спрашивай. Нечего мне
тебе отвечать…
Не приходи ко мне. Может, я и приду сюда… Оставь меня, а их…
не оставь. Понимаешь меня?
—
Ты мне что с своим омрачением-то вперед забегаешь? — крикнул он на него почти со злобой. — Я
тебя еще
не спрашивал: находило или нет на
тебя омрачение… говори:
ты убил?
И стал он тут опять бегать, и все бил себя в грудь, и серчал, и бегал, а как об вас доложили, — ну, говорит, полезай за перегородку, сиди пока,
не шевелись, что бы
ты ни услышал, и стул мне туда сам принес и меня запер; может, говорит, я
тебя и
спрошу.
И неужель
ты думаешь, что я
не знал, например, хоть того, что если уж начал я себя
спрашивать и допрашивать: имею ль я право власть иметь? — то, стало быть,
не имею права власть иметь.
— Родя, Родя, что с
тобою? Да как же
ты об этом
спрашивать можешь! Да кто про
тебя мне что-нибудь скажет? Да я и
не поверю никому, кто бы ко мне ни пришел, просто прогоню.
— А
ты не думаешь, сестра, что я просто струсил воды? —
спросил он с безобразною усмешкой, заглядывая в ее лицо.
Кабанова. Ты бы, кажется, могла и помолчать, коли
тебя не спрашивают. Не заступайся, матушка, не обижу, небось! Ведь он мне тоже сын; ты этого не забывай! Что ты выскочила в глазах-то поюлить! Чтобы видели, что ли, как ты мужа любишь? Так знаем, знаем, в глазах-то ты это всем доказываешь.
Неточные совпадения
«Точеные-то столбики // С балкону, что ли, умница?» — //
Спросили мужики. // — С балкону! // «То-то высохли! // А
ты не дуй! Сгорят они // Скорее, чем карасиков // Изловят на уху!»
Правдин. Мой друг!
Не спрашивай о том, что столько ей прискорбно…
Ты узнаешь от меня, какие грубости…
— Я — твое внутреннее слово! я послана объявить
тебе свет Фавора, [Фаво́р — по евангельскому преданию, священная гора.] которого
ты ищешь, сам того
не зная! — продолжала между тем незнакомка, — но
не спрашивай, кто меня послал, потому что я и сама объявить о сем
не умею!
Слушая эти голоса, Левин насупившись сидел на кресле в спальне жены и упорно молчал на ее вопросы о том, что с ним; но когда наконец она сама, робко улыбаясь,
спросила: «Уж
не что ли нибудь
не понравилось
тебе с Весловским?» его прорвало, и он высказал всё; то, что он высказывал, оскорбляло его и потому еще больше его раздражало.
― Ну, как же! Ну, князь Чеченский, известный. Ну, всё равно. Вот он всегда на бильярде играет. Он еще года три тому назад
не был в шлюпиках и храбрился. И сам других шлюпиками называл. Только приезжает он раз, а швейцар наш…
ты знаешь, Василий? Ну, этот толстый. Он бонмотист большой. Вот и
спрашивает князь Чеченский у него: «ну что, Василий, кто да кто приехал? А шлюпики есть?» А он ему говорит: «вы третий». Да, брат, так-то!