У него был на носу пенсне; но он тотчас же, как завидел меня, стянул его с носа (очевидно, для учтивости) и, вежливо приподняв рукой свой цилиндр, но, впрочем,
не останавливаясь, проговорил мне, изящно улыбаясь: «Ha, bonsoir» [А, добрый вечер (франц.).] — и прошел мимо на лестницу.
Неточные совпадения
Никогда ни о чем
не просил; зато раз года в три непременно являлся домой на побывку и
останавливался прямо у матери, которая, всегда так приходилось, имела свою квартиру, особую от квартиры Версилова.
Мне встретился маленький мальчик, такой маленький, что странно, как он мог в такой час очутиться один на улице; он, кажется, потерял дорогу; одна баба
остановилась было на минуту его выслушать, но ничего
не поняла, развела руками и пошла дальше, оставив его одного в темноте.
Напротив, видя, что я
остановился, вытащил свой лорнет, никогда
не оставлявший его и висевший на черной ленте, поднес письмо к свечке и, взглянув на подпись, пристально стал разбирать его.
Все как-то мелькало без связи и очереди, а самому мне, помню, совсем
не хотелось
останавливаться на чем-нибудь или заводить очередь.
— Что вы? — так и
остановился я на месте, — а откуда ж она узнать могла? А впрочем, что ж я? разумеется, она могла узнать раньше моего, но ведь представьте себе: она выслушала от меня как совершенную новость! Впрочем… впрочем, что ж я? да здравствует широкость! Надо широко допускать характеры, так ли? Я бы, например, тотчас все разболтал, а она запрет в табакерку… И пусть, и пусть, тем
не менее она — прелестнейшее существо и превосходнейший характер!
— Так вот что — случай, а вы мне его разъясните, как более опытный человек: вдруг женщина говорит, прощаясь с вами, этак нечаянно, сама смотрит в сторону: «Я завтра в три часа буду там-то»… ну, положим, у Татьяны Павловны, — сорвался я и полетел окончательно. Сердце у меня стукнуло и
остановилось; я даже говорить приостановился,
не мог. Он ужасно слушал.
— Если вы, сударь,
не отстанете, то я немедленно позову полицию, — вдруг как-то неестественно возвысил голос Версилов,
останавливаясь пред поручиком.
Версилов
остановился и вдруг расхохотался; я даже было подумал, что всю эту историю он вел для забавы, но это было
не так.
Я уже догнал их, но
остановился на секунду перед швейцаром и сунул ему в руку три полуимпериала, черт знает зачем; он поглядел на меня с недоумением и даже
не поблагодарил.
— Вы думаете? —
остановился он передо мной, — нет, вы еще
не знаете моей природы! Или… или я тут, сам
не знаю чего-нибудь: потому что тут, должно быть,
не одна природа. Я вас искренно люблю, Аркадий Макарович, и, кроме того, я глубоко виноват перед вами за все эти два месяца, а потому я хочу, чтобы вы, как брат Лизы, все это узнали: я ездил к Анне Андреевне с тем, чтоб сделать ей предложение, а
не отказываться.
Мы играли уже с лишком час; наконец я увидел с своего места, что князь вдруг встал и, бледный, перешел к нам и
остановился передо мной напротив, через стол: он все проиграл и молча смотрел на мою игру, впрочем, вероятно, ничего в ней
не понимая и даже
не думая уже об игре.
То, что я там увидел, сбило меня совсем с толку; я никак
не предполагал ничего подобного и
остановился как вкопанный на пороге.
Но у Макара Ивановича я, совсем
не ожидая того, застал людей — маму и доктора. Так как я почему-то непременно представил себе, идя, что застану старика одного, как и вчера, то и
остановился на пороге в тупом недоумении. Но
не успел я нахмуриться, как тотчас же подошел и Версилов, а за ним вдруг и Лиза… Все, значит, собрались зачем-то у Макара Ивановича и «как раз когда
не надо»!
Первое впечатление мое — страшный испуг, такой испуг, что я
останавливаюсь и
не хочу подходить.
Разумеется, он врал и бредил, трепеща, чтобы я
не убежал от него; но я вдруг бросил его среди улицы, и когда он хотел было за мной следовать, то я
остановился и погрозил ему кулаком.
В первый раз молодой Версилов приезжал с сестрой, с Анной Андреевной, когда я был болен; про это я слишком хорошо помнил, равно и то, что Анна Андреевна уже закинула мне вчера удивительное словечко, что, может быть, старый князь
остановится на моей квартире… но все это было так сбито и так уродливо, что я почти ничего
не мог на этот счет придумать.
Наполеонами и так далее, все до единого были преступниками, уже тем одним, что, давая новый закон, тем самым нарушали древний, свято чтимый обществом и от отцов перешедший, и, уж конечно,
не останавливались и перед кровью, если только кровь (иногда совсем невинная и доблестно пролитая за древний закон) могла им помочь.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Что тут пишет он мне в записке? (Читает.)«Спешу тебя уведомить, душенька, что состояние мое было весьма печальное, но, уповая на милосердие божие, за два соленые огурца особенно и полпорции икры рубль двадцать пять копеек…» (
Останавливается.)Я ничего
не понимаю: к чему же тут соленые огурцы и икра?
Таким образом оказывалось, что Бородавкин поспел как раз кстати, чтобы спасти погибавшую цивилизацию. Страсть строить на"песце"была доведена в нем почти до исступления. Дни и ночи он все выдумывал, что бы такое выстроить, чтобы оно вдруг, по выстройке, грохнулось и наполнило вселенную пылью и мусором. И так думал и этак, но настоящим манером додуматься все-таки
не мог. Наконец, за недостатком оригинальных мыслей,
остановился на том, что буквально пошел по стопам своего знаменитого предшественника.
Человек, на котором
останавливался этот взор,
не мог выносить его.
Разумеется, взятые абсолютно, оба эти сравнения одинаково нелепы, однако нельзя
не сознаться, что в истории действительно встречаются по местам словно провалы, перед которыми мысль человеческая
останавливается не без недоумения.
Остановились на трех тысячах рублей в год и постановили считать эту цифру законною, до тех пор, однако ж, пока"обстоятельства перемены законам
не сделают".