Но вот вдруг становится очень шумно: из кабака выходят с криками, с песнями, с балалайками пьяные-препьяные большие такие мужики в
красных и синих рубашках, с армяками внакидку.
Над крыльцом дугою изгибалась большая, затейливая вывеска, — на белом поле
красной и синей краской были изображены: мужик в странной позе — он стоял на одной ноге, вытянув другую вместе с рукой над хомутом, за хомутом — два цепа; за ними — большой молоток; дальше — что-то непонятное и — девица с парнем; пожимая друг другу руки, они целовались.
В одном месте на большом лугу мы видели группу мужчин, женщин и детей в ярких, режущих глаза,
красных и синих костюмах: они собирали что-то с деревьев.
Однако ж не седые усы и не важная поступь его заставляли это делать; стоило только поднять глаза немного вверх, чтоб увидеть причину такой почтительности: на возу сидела хорошенькая дочка с круглым личиком, с черными бровями, ровными дугами поднявшимися над светлыми карими глазами, с беспечно улыбавшимися розовыми губками, с повязанными на голове
красными и синими лентами, которые, вместе с длинными косами и пучком полевых цветов, богатою короною покоились на ее очаровательной головке.
Неточные совпадения
— Экой молодец стал!
И то не Сережа, а целый Сергей Алексеич! — улыбаясь сказал Степан Аркадьич, глядя на бойко
и развязно вошедшего красивого, широкого мальчика в
синей курточке
и длинных панталонах. Мальчик имел вид здоровый
и веселый. Он поклонился дяде, как чужому, но, узнав его,
покраснел и, точно обиженный
и рассерженный чем-то, поспешно отвернулся от него. Мальчик подошел к отцу
и подал ему записку о баллах, полученных в школе.
Фигура Степана Аркадьича опять зашла за куст,
и Левин видел только яркий огонек спички, вслед затем заменившийся
красным углем папиросы
и синим дымком.
Вслед за чемоданом внесен был небольшой ларчик
красного дерева с штучными выкладками из карельской березы, сапожные колодки
и завернутая в
синюю бумагу жареная курица.
Туробоев отошел в сторону, Лютов, вытянув шею, внимательно разглядывал мужика, широкоплечего, в пышной шапке сивых волос, в
красной рубахе без пояса; полторы ноги его были одеты
синими штанами. В одной руке он держал нож, в другой — деревянный ковшик
и, говоря, застругивал ножом выщербленный край ковша, поглядывая на господ снизу вверх светлыми глазами. Лицо у него было деловитое, даже мрачное, голос звучал безнадежно, а когда он перестал говорить, брови его угрюмо нахмурились.
Негодовала не одна Варвара, ее приятели тоже возмущались. Оракулом этих дней был «удивительно осведомленный» Брагин. Он подстриг волосы
и уже заменил
красный галстук
синим в полоску; теперь галстук не скрывал его подбородка,
и оказалось, что подбородок уродливо острый, загнут вверх, точно у беззубого старика, от этого восковой нос Брагина стал длиннее, да
и все лицо обиженно вытянулось. Фыркая
и кашляя, он говорил: