Он шел и смотрел, как вырастают казармы; они строились тремя корпусами в форме трапеции, средний был доведен почти до конца, каменщики выкладывали последние ряды третьего этажа, хорошо видно было, как на краю стены шевелятся фигурки в
красных и синих рубахах, в белых передниках, как тяжело шагают вверх по сходням сквозь паутину лесов нагруженные кирпичами рабочие.
Над крыльцом дугою изгибалась большая, затейливая вывеска, — на белом поле
красной и синей краской были изображены: мужик в странной позе — он стоял на одной ноге, вытянув другую вместе с рукой над хомутом, за хомутом — два цепа; за ними — большой молоток; дальше — что-то непонятное и — девица с парнем; пожимая друг другу руки, они целовались.
Неточные совпадения
Она стояла, прислонясь спиною к тонкому стволу березы,
и толкала его плечом, с полуголых ветвей медленно падали желтые листья, Лидия втаптывала их в землю, смахивая пальцами непривычные слезы со щек,
и было что-то брезгливое в быстрых движениях ее загоревшей руки. Лицо ее тоже загорело до цвета бронзы, тоненькую, стройную фигурку красиво облегало
синее платье, обшитое
красной тесьмой, в ней было что-то необычное, удивительное, как в девочках цирка.
Он видел тонкую фигуру Лидии в оранжевой блузе
и синей юбке, видел Алину в
красном.
Туробоев отошел в сторону, Лютов, вытянув шею, внимательно разглядывал мужика, широкоплечего, в пышной шапке сивых волос, в
красной рубахе без пояса; полторы ноги его были одеты
синими штанами. В одной руке он держал нож, в другой — деревянный ковшик
и, говоря, застругивал ножом выщербленный край ковша, поглядывая на господ снизу вверх светлыми глазами. Лицо у него было деловитое, даже мрачное, голос звучал безнадежно, а когда он перестал говорить, брови его угрюмо нахмурились.
С телеги, из-под нового брезента, высунулась
и просительно нищенски тряслась голая по плечо рука, окрашенная в
синий и красный цвета, на одном из ее пальцев светилось золотое кольцо.
— У Гризингера описана душевная болезнь, кажется — Grübelsucht — бесплодное мудрствование, это — когда человека мучают вопросы, почему
синее — не
красное, а тяжелое — не легко,
и прочее в этом духе. Так вот, мне уж кажется, что у нас тысячи грамотных
и неграмотных людей заражены этой болезнью.
Негодовала не одна Варвара, ее приятели тоже возмущались. Оракулом этих дней был «удивительно осведомленный» Брагин. Он подстриг волосы
и уже заменил
красный галстук
синим в полоску; теперь галстук не скрывал его подбородка,
и оказалось, что подбородок уродливо острый, загнут вверх, точно у беззубого старика, от этого восковой нос Брагина стал длиннее, да
и все лицо обиженно вытянулось. Фыркая
и кашляя, он говорил...
В доме, против места, где взорвали губернатора, окно было заткнуто
синей подушкой, отбит кусок наличника, неприятно обнажилось
красное мясо кирпича, а среди улицы никаких признаков взрыва уже не было заметно, только слой снега стал свежее, белее
и возвышался бугорком.
Где-то внизу все еще топали, кричали, в комнате было душно, за окном, на
синем, горели
и таяли
красные облака.
В шапке черных
и, должно быть, жестких волос с густосиними щеками
и широкой
синей полосой на месте усов, которые как бы заменялись толстыми бровями, он смотрел из-под нахмуренных бровей мрачно, тяжело вздыхал, его толстые ярко-красные ‹губы› смачно чмокали,
и, спрятав руки за спину, не улыбаясь, звонким, но комически унылым голосом он рассказывал...
Когда Самгин вышел к чаю — у самовара оказался только один городской голова в
синей рубахе, в рыжем шерстяном жилете, в широчайших шароварах черного сукна
и в меховых туфлях.
Красное лицо его, налитое жиром, не очень украшала жидкая серая борода, на шишковатом черепе волосы, тоже серые, росли скупо. Маленькие опухшие желтые глазки сияли благодушно.
Однако ж не седые усы и не важная поступь его заставляли это делать; стоило только поднять глаза немного вверх, чтоб увидеть причину такой почтительности: на возу сидела хорошенькая дочка с круглым личиком, с черными бровями, ровными дугами поднявшимися над светлыми карими глазами, с беспечно улыбавшимися розовыми губками, с повязанными на голове
красными и синими лентами, которые, вместе с длинными косами и пучком полевых цветов, богатою короною покоились на ее очаровательной головке.
Неточные совпадения
— Экой молодец стал!
И то не Сережа, а целый Сергей Алексеич! — улыбаясь сказал Степан Аркадьич, глядя на бойко
и развязно вошедшего красивого, широкого мальчика в
синей курточке
и длинных панталонах. Мальчик имел вид здоровый
и веселый. Он поклонился дяде, как чужому, но, узнав его,
покраснел и, точно обиженный
и рассерженный чем-то, поспешно отвернулся от него. Мальчик подошел к отцу
и подал ему записку о баллах, полученных в школе.
Фигура Степана Аркадьича опять зашла за куст,
и Левин видел только яркий огонек спички, вслед затем заменившийся
красным углем папиросы
и синим дымком.
Вслед за чемоданом внесен был небольшой ларчик
красного дерева с штучными выкладками из карельской березы, сапожные колодки
и завернутая в
синюю бумагу жареная курица.
В прочих комнатах везде было светло, чисто
и свежо. Старые, полинялые занавески исчезли, а окна
и двери гостиной
и кабинета осенялись
синими и зелеными драпри
и кисейными занавесками с
красными фестонами — всё работа рук Агафьи Матвеевны.
Не величавый образ Колумба
и Васко де Гама гадательно смотрит с палубы вдаль, в неизвестное будущее: английский лоцман, в
синей куртке, в кожаных панталонах, с
красным лицом, да русский штурман, с знаком отличия беспорочной службы, указывают пальцем путь кораблю
и безошибочно назначают день
и час его прибытия.