Неточные совпадения
Шатова я не застал дома; забежал через два
часа — опять
нет.
— Н-нет… Я не очень боюсь… Но ваше дело совсем другое. Я вас предупредил, чтобы вы все-таки имели в виду. По-моему, тут уж нечего обижаться, что опасность грозит от дураков; дело не в их уме: и не на таких, как мы с вами, у них подымалась рука. А впрочем, четверть двенадцатого, — посмотрел он на
часы и встал со стула, — мне хотелось бы сделать вам один совсем посторонний вопрос.
— И при этом дождь и такое интересное расстояние…
Часов у меня
нет, а из окна одни огороды, так что… отстаешь от событий… но, собственно, не в ропот, потому и не смею, не смею, а единственно лишь от нетерпения, снедаемого всю неделю, чтобы наконец… разрешиться.
—
Нет, я этого ничего не знаю и совсем не знаю, за что вы так рассердились, — незлобиво и почти простодушно ответил гость. — Я имею только передать вам нечто и за тем пришел, главное не желая терять времени. У вас станок, вам не принадлежащий и в котором вы обязаны отчетом, как знаете сами. Мне велено потребовать от вас передать его завтра же, ровно в семь
часов пополудни, Липутину. Кроме того, велено сообщить, что более от вас ничего никогда не потребуется.
—
Нет, его не будет. Верховенский уезжает завтра поутру из города, в одиннадцать
часов.
Виргинский в продолжение дня употребил
часа два, чтоб обежать всех нашихи возвестить им, что Шатов наверно не донесет, потому что к нему воротилась жена и родился ребенок, и, «зная сердце человеческое», предположить нельзя, что он может быть в эту минуту опасен. Но, к смущению своему, почти никого не застал дома, кроме Эркеля и Лямшина. Эркель выслушал это молча и ясно смотря ему в глаза; на прямой же вопрос: «Пойдет ли он в шесть
часов или
нет?» — отвечал с самою ясною улыбкой, что, «разумеется, пойдет».
—
Нет, я подальше, я в Р…
Часов восемь в вагоне прожить предстоит. В Петербург? — засмеялся молодой человек.
Краснов. Врете вы, ненавистники!
Часу нет, говорю я вам, часу нет, мы с ней тут сидели, целовалися, обнималися, в глаза друг другу глядели, наглядеться не могли.
— Послушай, голубчик, я проезжая,
часу нет, как пристала на этом постоялом дворе, — начала Аграфена Петровна.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ну вот, уж целый
час дожидаемся, а все ты с своим глупым жеманством: совершенно оделась,
нет, еще нужно копаться… Было бы не слушать ее вовсе. Экая досада! как нарочно, ни души! как будто бы вымерло все.
—
Нет, я не могу! — сказал Левин вскакивая. — Так через четверть
часа вы будете?
― Что? Я жду, мучаюсь,
час, два…
Нет, я не буду!.. Я не могу ссориться с тобой. Верно, ты не мог.
Нет, не буду!
— Ты не поверишь, как мне опостылели эти комнаты, — сказала она, садясь подле него к своему кофею. — Ничего
нет ужаснее этих chambres garnies. [меблированных комнат.]
Нет выражения лица в них,
нет души. Эти
часы, гардины, главное, обои — кошмар. Я думаю о Воздвиженском, как об обетованной земле. Ты не отсылаешь еще лошадей?
Весь день этот, за исключением поездки к Вильсон, которая заняла у нее два
часа, Анна провела в сомнениях о том, всё ли кончено или есть надежда примирения и надо ли ей сейчас уехать или еще раз увидать его. Она ждала его целый день и вечером, уходя в свою комнату, приказав передать ему, что у нее голова болит, загадала себе: «если он придет, несмотря на слова горничной, то, значит, он еще любит. Если же
нет, то, значит, всё конечно, и тогда я решу, что мне делать!..»