В истории прогресса
целого человечества не имеют особенного значения не только Станкевичи, но и Белинские, и не только Белинские, но и Байроны и Гете: не будь их — то, что сделано ими, сделали бы другие.
Но, может быть, это все равно для блага
целого человечества: любить добро за его безусловное изящество и быть честным, добрым и справедливым — даром, без всякой цели, и не уметь нигде и никогда не быть таким или быть добродетельным по машине, по таблицам, по востребованию? Казалось бы, все равно, но отчего же это противно? Не все ли равно, что статую изваял Фидий, Канова или машина? — можно бы спросить…
Как мы можем знать, далеко ли до той цели, к которой приближается человечество, когда мы не знаем, как будет подвигаться к этой
цели человечество, от которого зависит — идти или не идти, остановиться, умерить свое движение или усилить его.
— То есть как же это о нем позаботиться? Кому я могу доставить какое-нибудь счастье—я всегда очень рада: а всем, то есть
целому человечеству — ничего не могу сделать: ручки не доросли.
Неточные совпадения
Общество было устроено с
целью доставить прочное счастье всему
человечеству от берегов Темзы до Камчатки.
И во всемирной летописи
человечества много есть
целых столетий, которые, казалось бы, вычеркнул и уничтожил как ненужные.
Такая мечта о человеке и
человечестве, отвлеченных от всего национального, есть жажда угашения
целого мира ценностей и богатств.
Всегда
человечество в
целом своем стремилось устроиться непременно всемирно.
Ибо привык надеяться на себя одного и от
целого отделился единицей, приучил свою душу не верить в людскую помощь, в людей и в
человечество, и только и трепещет того, что пропадут его деньги и приобретенные им права его.