Но, может быть, это все равно для блага
целого человечества: любить добро за его безусловное изящество и быть честным, добрым и справедливым — даром, без всякой цели, и не уметь нигде и никогда не быть таким или быть добродетельным по машине, по таблицам, по востребованию? Казалось бы, все равно, но отчего же это противно? Не все ли равно, что статую изваял Фидий, Канова или машина? — можно бы спросить…
Как мы можем знать, далеко ли до той цели, к которой приближается человечество, когда мы не знаем, как будет подвигаться к этой
цели человечество, от которого зависит — идти или не идти, остановиться, умерить свое движение или усилить его.
— То есть как же это о нем позаботиться? Кому я могу доставить какое-нибудь счастье—я всегда очень рада: а всем, то есть
целому человечеству — ничего не могу сделать: ручки не доросли.
Неточные совпадения
Такая мечта о человеке и
человечестве, отвлеченных от всего национального, есть жажда угашения
целого мира ценностей и богатств.
Всегда
человечество в
целом своем стремилось устроиться непременно всемирно.
Ибо привык надеяться на себя одного и от
целого отделился единицей, приучил свою душу не верить в людскую помощь, в людей и в
человечество, и только и трепещет того, что пропадут его деньги и приобретенные им права его.
— Деятельной любви? Вот и опять вопрос, и такой вопрос, такой вопрос! Видите, я так люблю
человечество, что, верите ли, мечтаю иногда бросить все, все, что имею, оставить Lise и идти в сестры милосердия. Я закрываю глаза, думаю и мечтаю, и в эти минуты я чувствую в себе непреодолимую силу. Никакие раны, никакие гнойные язвы не могли бы меня испугать. Я бы перевязывала и обмывала собственными руками, я была бы сиделкой у этих страдальцев, я готова
целовать эти язвы…
Кто знает, может быть, этот проклятый старик, столь упорно и столь по-своему любящий
человечество, существует и теперь в виде
целого сонма многих таковых единых стариков и не случайно вовсе, а существует как согласие, как тайный союз, давно уже устроенный для хранения тайны, для хранения ее от несчастных и малосильных людей, с тем чтобы сделать их счастливыми.