Неточные совпадения
Требовалось ли починить телегу — он с готовностью принимался за работу, и стук его топора немолчно раздавался по двору битых два часа; в результате оказывалось, однако ж, что Аким искромсал на целые три подводы дерева, а
дела все-таки никакого не
сделал — запряг прямо, как говорится, да поехал криво!
— Как нам за тебя бога молить! — радостно воскликнул Аким, поспешно нагибая голову Гришки и сам кланяясь в то же время. — Благодетели вы, отцы наши!.. А уж про себя скажу, Глеб Савиныч, в гроб уложу себя, старика. К какому
делу ни приставишь, куда ни пошлешь, что
сделать велишь…
— Твое
дело: как знаешь, так и
делай, — сухо отвечал рыбак. — Мы эти виды-то видали: смолоду напрял ниток с узлами, да потом: нате, мол, вам, кормильцы, распутывайте!.. Я тебе сказал: парнишку возьму, пожалуй, а тебя мне не надыть!
Глеб провел ладонью по высокому лбу и сделался внимательнее: ему не раз уже приходила мысль отпустить сына на заработки и взять дешевого батрака. Выгоды были слишком очевидны, но грубый, буйный нрав Петра служил препятствием к приведению в исполнение такой мысли. Отец боялся, что из заработков, добытых сыном, не увидит он и гроша. В последние три
дня Глеб уже совсем было решился отпустить сына, но не
делал этого потому только, что сын предупредил его, — одним словом, не
делал этого из упрямства.
— Смотри же, ни полсловечка; смекай да послушивай, а лишнего не болтай… Узнаю, худо будет!.. Эге-ге! — промолвил он,
делая несколько шагов к ближнему углу избы, из-за которого сверкнули вдруг первые лучи солнца. — Вот уж и солнышко! Что ж они, в самом
деле, долго проклажаются? Ступай, буди их. А я пойду покуда до берега: на лодки погляжу… Что ж ты стала? — спросил Глеб, видя, что жена не трогалась с места и переминалась с ноги на ногу.
— Помиловать? Ну, нет, сват; жди, пока рак свистнет!.. Миловать не приходится. Я потачки не дам… Отжустерить-таки надо на порядках. Знал бы, по крайности, что баловать не
дело делать!
Тайна такого снисхождения заключалась в том, что рыбак убеждался с каждым
днем, как хорошо
сделал, взяв к себе приемыша.
«Вот скучали, хлопот не было, — думал рыбак, — вот теперь и возись поди! Что станешь с ним
делать, коли он так-то у меня проваляется зиму? И диковинное это
дело, право, какой человек такой: маленько дождем помочило — невесть что сделалось, весь распался, весь разнедужился… Эх! Я и прежде говорил: пустой человек — право, пустой человек!»
— Знай свое
дело делай, об моем не сумлевайся. Знают про то большие, у кого бороды пошире, что кому
делать: кому сказано, тот и пойдет! Ступай-ка, ступай…
Тот утвердительно кивнул головою, как будто хотел сказать: «Ладно, не сумневайся: знаем, что
делать!»
Дело в том, что им предстояло вести с отцом весьма щекотливую беседу.
Прошло два
дня после возвращения рыбаков. В промежуток этого времени Петр неоднократно готовился приступить к отцу с объяснением, но, встречая всякий раз неблагосклонный взгляд родителя, откладывал почему-то свое намерение до следующего
дня. Наконец он решился выждать водополья, рассчитывая, не без основания, что начало рыбной ловли авось-либо расшевелит отца и
сделает его доступнее. То, чего ждал Петр, не замедлило осуществиться.
— Ладно, так!.. Ну, Ванюшка, беги теперь в избу, неси огонь! — крикнул Глеб, укрепив на носу большой лодки козу — род грубой железной жаровни, и положив в козу несколько кусков смолы. — Невод свое
дело сделал: сослужил службу! — продолжал он, осматривая конец остроги — железной заостренной стрелы, которой накалывают рыбу, подплывающую на огонь. — Надо теперь с лучом поездить… Что-то он пошлет? Сдается по всему, плошать не с чего: ночь тиха — лучше и требовать нельзя!
— Что
делать! — произнес Глеб, проводя ладонью по седым кудрям своим. —
Дело как есть законное, настоящее
дело; жалей не жалей, решить как-нибудь надыть. Сердце болит — разум слушаться не велит… На том и положил: Гришка пойдет!
Разве я худое
дело какое
делаю?
— То-то подгулял! Завалился спать — забыл встать! Я эвтаго не люблю, — подхватил старик, между тем как работник запрятывал под мышку гармонию, — я до эвтих до гулянок не больно охоч… Там как знаешь —
дело твое, а только, по уговору по нашему, я за
день за этот с тебя вычту — сколько, примерно, принадлежит получить за один
день, столько и вычту… У меня, коли жить хочешь, вести себя крепко,
дело делай — вот что! Чтоб я, примерно, эвтаго баловства и не видел больше.
Не лишним будет сказать прежде всего несколько слов о том, что такое фабричная жизнь и какие элементы вносит она в крестьянское семейство: этим способом мы
сделаем половину
дела.
— Ну, тогда-то и
дело будет, а не теперь же! Старуха все расскажет… Экой ты, право, какой, братец ты мой! Говоришь: не замай, оставь; нет, надо было… Эх, шут ты этакой, и тут не сумел
сделать!.. — промолвил Захар голосом, который легко мог бы поддеть и не такого «мимолетного», взбалмошного парня, каким был Гришка.
Обнадеженный успехом своей проделки и нимало не сомневаясь, что теперь
дело пойдет наверняка — умей только взяться, — он решился
сделать приступ на другой же
день после описанной нами сцены.
А между тем хлопочут они с утра до вечера, и редко увидите вы их руки праздными: в действиях видны даже какая-то суета и торопливость, как будто запоздали они с каким-нибудь важным
делом и спешат нагнать потерянное время; заметно желание
сделать скоро, живьем, на живую нитку; мера на глаз, вес наугад!
То-то вот: коли хороший жернов, так и стар, а все свое
дело сделает!» Стариковская похвала оправдывалась, впрочем, как нельзя лучше на самом
деле: подобно старому воину, который в пылу жаркого рукопашного боя не замечает нанесенных ему ран, Глеб забывал тогда, казалось, и ломоту в ребрах, и боль в пояснице, забывал усталость, поперхоту и преклонные годы свои.
Он не знал еще хорошенько, какое
сделает употребление из сегодняшнего
дня, не знал также, к какому способу прибегнет, чтобы вернее удивить товарищей.
Во весь этот
день Дуня не сказала единого слова. Она как словно избегала даже встречи с Анной. Горе
делает недоверчивым: она боялась упреков рассерженной старухи. Но как только старушка заснула и мрачная ночь окутала избы и площадку, Дуня взяла на руки сына, украдкою вышла из избы, пробралась в огород и там уже дала полную волю своему отчаянию. В эту ночь на голову и лицо младенца, который спокойно почивал на руках ее, упала не одна горькая слеза…
–"…В каком положении находитесь… да, — и хотя я не могу никакой помощи на
деле вам оказать, но усугублю хоть свои усердные ко господу богу молитвы, которые я не перестаю ему воссылать утром и вечером о вашем здравии и благоденствии; усугублю и удвою свои молитвы, да
сделает вас долголетно счастливыми, а мне сподобит, что я в счастливейшие времена поживу с вами еще сколько-нибудь на земле, побеседую с престарелым моим родителем и похороню во время благоприятное старые ваши косточки…»
Тетушка Анна бегала неоднократно к дедушке Кондратию, но без малейшего успеха. И что, в самом
деле, мог
сделать дедушка Кондратий?
— Чего тут?.. Вишь, половину уж
дела отмахнули!.. Рази нам впервака: говорю, как жил этта я в Серпухове, у Григорья Лукьянова — бывало, это у нас вчастую так-то пошаливали… Одно слово: обделаем — лучше быть нельзя!.. Смотри, только ты не зевай,
делай, как, примерно, я говорил; а уж насчет, то есть, меня не сумневайся: одно слово — Захар! Смотри же, жди где сказано: духом буду… Ну что ж на дожде-то стоять?.. Качай! — заключил Захар, оправляя мокрые волосы, которые хлестали его по лицу.