Неточные совпадения
В последних числах марта,
в день самого Благовещения, на одной из
таких дорог, ведшей из села Сосновки к Оке, можно было встретить оборванного старика, сопровождаемого
таким же почти оборванным мальчиком.
Время было раннее. Снежные холмистые скаты, обступившие дорогу, и темные сосновые леса, выглядывающие из-за холмов, только что озарились солнцем.
При этом дядя Аким, сидевший все
время смирно, принялся вдруг
так сильно колотить себя
в голову, что Василий принужден был схватить его за руку.
Эх, кабы учить тебя, учить
в свое
время,
так был бы ты человек.
— Вот, сватьюшка, что я скажу тебе, — произнес он с видом простодушия. — Останься, пожалуй, у нас еще день, коли спешить некуда. Тем
временем нам
в чем-нибудь подсобишь…
Так, что ли? Ну, когда
так — ладно! Бери топор, пойдем со мною.
Не раз даже старик выходил из себя и грозил порядком проучить сына
в том случае, если со
временем окажется какая-нибудь причина
такой перемены, но остался все-таки ни при чем.
В бывалое
время он не простоял бы
так спокойно на одном месте; звучный голос его давно бы поставил на ноги жену и детей; все, что есть только
в избе, — все пошевеливайся; все, и малый и большой, ступай на берег поглядеть, как реку ломает, и поблагодарить господа за его милости.
Да и нам повеселее тогда будет: к тому
времени того и гляди повестят о некрутстве, Гришка уйдет; все не
так скучать станем; погляжу тогда на своих молодых; осталась по крайности хоть утеха
в дому!..»
— Ну, что, дьячок, что голову-то повесил? Отряхнись! — сказал Глеб, как только прошло первое движение досады. — Али уж
так кручина больно велика?.. Эх ты! Раненько, брат, кручиной забираешься… Погоди, будет
время, придет и незваная, непрошеная!.. Пой, веселись — вот пока твоя вся забота… А ты нахохлился; подумаешь, взаправду несчастный какой… Эх ты, слабый, пра, слабый! Ну, что ты за парень? Что за рыбак? Мякина, право слово, мякина! — заключил Глеб, постепенно смягчаясь, и снова начал ухмыляться
в бороду.
— Так-то
так, посытнее, может статься — посытнее; да на все есть
время: придут
такие года, вот хоть бы мои теперь, не след потреблять
такой пищи; вот я пятнадцать лет мяса
в рот не беру, а слава тебе, всевышнему создателю, на силы не жалуюсь. Только и вся моя еда: хлеб, лук, да квасу ину пору подольешь…
Вызванный около этого
времени в дом к родному дяде, он точно
так же оказался никуда не годным.
Ину пору — вот
в последнее это
время — спросишь: «Что, мол, невесела, Дуня, что песен не поешь?» — «Ничего, говорит,
так, охоты нет».
— Ах он, проклятый! — вскричал Глеб, у которого закипело при этом сердце
так же, как
в бывалое
время. — То-то приметил я, давно еще приметил…
в то
время еще, как Ваня здесь мой был! Недаром, стало, таскался он к тебе на озеро. Пойдем, дядя, ко мне… тут челнок у меня за кустами. Погоди ж ты! Я ж те ребры-то переломаю. Я те!..
Замечания эти, передаваемые
в свое
время шепотом, из ушка
в ушко, не замедлили бы обойти теперь всех присутствующих, если б, как мы уже сказали, брага тетки Анны не была
так крепка и не отуманила глаз всему собранию.
Что ж касается Глеба, он точно
так же не имел особенных побуждений к радости; одно разве:
в дом поступает молоденькая сноха, новая работница на смену старухе, которая
в последнее
время совсем почти с ног смоталась, из сил выбилась…
Женитьба приемыша не произвела почти никакого изменения
в хозяйстве рыбака. Порядок, заведенный Глебом тридцать лет назад, без всякого сомнения, не мог пошатнуться от
такой маловажной причины. Вообще говоря,
в крестьянском быту сноха занимает довольно жалкую роль, особенно
в первое
время. Нужны какие-нибудь особенные благоприятные обстоятельства или с ее стороны, или со стороны мужниной родни, чтобы житье ее
в доме разнилось от житья простой работницы.
В таком положении застала ее тетушка Анна, выходившая
в это
время из ворот.
Недосуг было; к тому же хотя зоркий, проницательный взгляд старика
в последнее
время притуплялся, ему все-таки легче было уловить едва заметное колебание поплавка или верши над водою, чем различить самое резкое движение скорби или радости на лице человеческом.
Глеб действительно нуждался
в работнике; еще за две недели перед этим наведывался он
в Комарево и просил прислать ему батрака, если
такой найдется, просил прислать
в наискорейшем
времени. Появление Захара избавляло Глеба от лишних хлопот.
Такому снисходительному решению немало также способствовало хорошее расположение старика, который радовался втихомолку случаю выгодно сбыть пойманную вчера рыбку. Рыбка
в последнее
время действительно плохо что-то ловилась и приносила редкие барыши: нельзя же было не порадоваться!
Прошли две-три недели;
в сердце Гришки возникло, вместе со скукой, сожаление о том, что не было Захара, с которым
так весело, бывало, коротаешь однообразные часы послеобеденного
времени.
— Было
время, точно, был во мне толк… Ушли мои года, ушла и сила… Вот толк-то
в нашем брате — сила! Ушла она — куда ты годен?.. Ну, что говорить, поработал и я, потрудился-таки, немало потрудился на веку своем… Ну, и перестать пора…
Время пришло не о суете мирской помышлять, не о житейских делах помышлять надо, Глеб Савиныч, о другом помышлять надо!..
Кабак находился, как уже известно, у околицы. Гришке пришлось, следовательно, повторить свое путешествие по Комареву. Конец был порядочный, и прогулка сама по себе не представляла большого удовольствия, особенно
в ночное
время. Грязь и лужи покрывали улицы. Хворост, брошенный
так только, для проформы,
в глубокие ямы, наполненные грязной жижей, обманывал ногу. Нужно было иметь кошачьи глаза и кошачью легкость, чтобы выйти невредимым из этой топи.
Приемыш недолго дожидался. Минуту спустя Захар явился к нему, но уже без полушубка и шапки. Оба эти предмета остались на
время «
в ученье» у Герасима, —
так выразился по крайней мере Захар.
Так в самое непродолжительное
время, всего
в месяц какой-нибудь, разорился и опустел дом, полный когда-то как чаша и возбуждавший зависть самых зажиточных, хозяйственных мужиков околотка!
Так пошло прахом и рассеялось хозяйство, сооруженное
в продолжение многих десятков лет неусыпными трудами заботливого, честного рыбака Глеба Савинова!
Надо полагать, что
такие причины встретились у Захара и Гришки, потому что часов около восьми вечера,
в то
время как буря была во всей своей силе, оба они вышли на площадку. Им нечего было, однако ж, беспокоиться о большой лодке, она, сколько известно, давным-давно красовалась на заднем дворе «Расставанья»; верши также спокойно лежали
в защите от непогоды под всевмещающими навесами комаревского целовальника. При всем том Захар и Гришка спешили к реке.
Время от
времени в смущенной душе его как будто просветлялось, и тогда он внутренне давал себе крепкую клятву — никогда, до скончания века, не бывать
в Комареве, не выходить даже за пределы площадки, жить тихо-тихо,
так, чтоб о нем и не вспоминал никто.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и
в то же
время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он
такое и
в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но
в это
время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Городничий. Ведь оно, как ты думаешь, Анна Андреевна, теперь можно большой чин зашибить, потому что он запанибрата со всеми министрами и во дворец ездит,
так поэтому может
такое производство сделать, что со
временем и
в генералы влезешь. Как ты думаешь, Анна Андреевна: можно влезть
в генералы?
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали
таких тюфяков и перин? даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком:
в голове до сих пор стучит. Здесь, как я вижу, можно с приятностию проводить
время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают от чистого сердца, а не то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка
такая, что еще можно бы… Нет, я не знаю, а мне, право, нравится
такая жизнь.
— Во
времена досюльные // Мы были тоже барские, // Да только ни помещиков, // Ни немцев-управителей // Не знали мы тогда. // Не правили мы барщины, // Оброков не платили мы, // А
так, когда рассудится, //
В три года раз пошлем.
Пошли за Власом странники; // Бабенок тоже несколько // И парней с ними тронулось; // Был полдень,
время отдыха, //
Так набралось порядочно // Народу — поглазеть. // Все стали
в ряд почтительно // Поодаль от господ…