Неточные совпадения
Не то чтоб он был
так труслив и забит, совсем даже напротив; но с некоторого
времени он был
в раздражительном и напряженном состоянии, похожем на ипохондрию.
Чувство бесконечного отвращения, начинавшее давить и мутить его сердце еще
в то
время, как он только шел к старухе, достигло теперь
такого размера и
так ярко выяснилось, что он не знал, куда деться от тоски своей.
Раскольников не привык к толпе и, как уже сказано, бежал всякого общества, особенно
в последнее
время. Но теперь его вдруг что-то потянуло к людям. Что-то совершалось
в нем как бы новое, и вместе с тем ощутилась какая-то жажда людей. Он
так устал от целого месяца этой сосредоточенной тоски своей и мрачного возбуждения, что хотя одну минуту хотелось ему вздохнуть
в другом мире, хотя бы
в каком бы то ни было, и, несмотря на всю грязь обстановки, он с удовольствием оставался теперь
в распивочной.
Но господин Лебезятников, следящий за новыми мыслями, объяснял намедни, что сострадание
в наше
время даже наукой воспрещено и что
так уже делается
в Англии, где политическая экономия.
Сонечка, голубка моя, только деньгами способствовала, а самой, говорит, мне теперь, до
времени, у вас часто бывать неприлично,
так разве
в сумерки, чтобы никто не видал.
Время серенькое, день удушливый, местность совершенно
такая же, как уцелела
в его памяти: даже
в памяти его она гораздо более изгладилась, чем представлялась теперь во сне.
Но зачем же, спрашивал он всегда, зачем же
такая важная,
такая решительная для него и
в то же
время такая в высшей степени случайная встреча на Сенной (по которой даже и идти ему незачем) подошла как раз теперь к
такому часу, к
такой минуте
в его жизни, именно к
такому настроению его духа и к
таким именно обстоятельствам, при которых только и могла она, эта встреча, произвести самое решительное и самое окончательное действие на всю судьбу его?
По убеждению его выходило, что это затмение рассудка и упадок воли охватывают человека подобно болезни, развиваются постепенно и доходят до высшего своего момента незадолго до совершения преступления; продолжаются
в том же виде
в самый момент преступления и еще несколько
времени после него, судя по индивидууму; затем проходят,
так же как проходит всякая болезнь.
Дойдя до
таких выводов, он решил, что с ним лично,
в его деле, не может быть подобных болезненных переворотов, что рассудок и воля останутся при нем, неотъемлемо, во все
время исполнения задуманного, единственно по той причине, что задуманное им — «не преступление»…
Но по какой-то странной, чуть не звериной хитрости ему вдруг пришло
в голову скрыть до
времени свои силы, притаиться, прикинуться, если надо, даже еще не совсем понимающим, а между тем выслушать и выведать, что
такое тут происходит?
Я же хотел только узнать теперь, кто вы
такой, потому что, видите ли, к общему-то делу
в последнее
время прицепилось столько разных промышленников и до того исказили они все, к чему ни прикоснулись,
в свой интерес, что решительно все дело испакостили.
Только что Раскольников отворил дверь на улицу, как вдруг, на самом крыльце, столкнулся с входившим Разумихиным. Оба, даже за шаг еще, не видали друг друга,
так что почти головами столкнулись. Несколько
времени обмеривали они один другого взглядом. Разумихин был
в величайшем изумлении, но вдруг гнев, настоящий гнев, грозно засверкал
в его глазах.
Меж тем комната наполнилась
так, что яблоку упасть было негде. Полицейские ушли, кроме одного, который оставался на
время и старался выгнать публику, набравшуюся с лестницы, опять обратно на лестницу. Зато из внутренних комнат высыпали чуть не все жильцы г-жи Липпевехзель и сначала было теснились только
в дверях, но потом гурьбой хлынули
в самую комнату. Катерина Ивановна пришла
в исступление.
Но он с неестественным усилием успел опереться на руке. Он дико и неподвижно смотрел некоторое
время на дочь, как бы не узнавая ее. Да и ни разу еще он не видал ее
в таком костюме. Вдруг он узнал ее, приниженную, убитую, расфранченную и стыдящуюся, смиренно ожидающую своей очереди проститься с умирающим отцом. Бесконечное страдание изобразилось
в лице его.
И, схватив за руку Дунечку
так, что чуть не вывернул ей руки, он пригнул ее посмотреть на то, что «вот уж он и очнулся». И мать и сестра смотрели на Разумихина как на провидение, с умилением и благодарностью; они уже слышали от Настасьи, чем был для их Роди, во все
время болезни, этот «расторопный молодой человек», как назвала его,
в тот же вечер,
в интимном разговоре с Дуней, сама Пульхерия Александровна Раскольникова.
Пульхерия Александровна, вся встревоженная мыслию о своем Роде, хоть и чувствовала, что молодой человек очень уж эксцентричен и слишком уж больно жмет ей руку, но
так как
в то же
время он был для нее провидением, то и не хотела замечать всех этих эксцентрических подробностей.
— А он очень, очень, очень, очень будет рад с тобой познакомиться! Я много говорил ему о тебе,
в разное
время… И вчера говорил. Идем!..
Так ты знал старуху? То-то!.. Ве-ли-ко-лепно это все обернулось!.. Ах да… Софья Ивановна…
— То есть не то чтобы… видишь,
в последнее
время, вот как ты заболел, мне часто и много приходилось об тебе поминать… Ну, он слушал… и как узнал, что ты по юридическому и кончить курса не можешь, по обстоятельствам, то сказал: «Как жаль!» Я и заключил… то есть все это вместе, не одно ведь это; вчера Заметов… Видишь, Родя, я тебе что-то вчера болтал
в пьяном виде, как домой-то шли…
так я, брат, боюсь, чтоб ты не преувеличил, видишь…
Но…
так как мы уже теперь заговорили ясно (а это отлично, что заговорили, наконец, ясно, я рад!) — то уж я тебе прямо теперь признаюсь, что давно это
в них замечал, эту мысль, во все это
время, разумеется,
в чуть-чутошном только виде,
в ползучем, но зачем же хоть и
в ползучем!
Раскольников бросился вслед за мещанином и тотчас же увидел его идущего по другой стороне улицы, прежним ровным и неспешным шагом, уткнув глаза
в землю и как бы что-то обдумывая. Он скоро догнал его, но некоторое
время шел сзади; наконец поравнялся с ним и заглянул ему сбоку
в лицо. Тот тотчас же заметил его, быстро оглядел, но опять опустил глаза, и
так шли они с минуту, один подле другого и не говоря ни слова.
Притом этот человек не любил неизвестности, а тут надо было разъяснить: если
так явно нарушено его приказание, значит, что-нибудь да есть, а стало быть, лучше наперед узнать; наказать же всегда будет
время, да и
в его руках.
— Удивляюсь, что вы ставите
так вопрос, Авдотья Романовна, — раздражался все более и более Лужин. — Ценя и,
так сказать, обожая вас, я
в то же
время весьма и весьма могу не любить кого-нибудь из ваших домашних. Претендуя на счастье вашей руки, не могу
в то же
время принять на себя обязательств несогласимых…
— Я думаю, что у него очень хорошая мысль, — ответил он. — О фирме, разумеется, мечтать заранее не надо, но пять-шесть книг действительно можно издать с несомненным успехом. Я и сам знаю одно сочинение, которое непременно пойдет. А что касается до того, что он сумеет повести дело,
так в этом нет и сомнения: дело смыслит… Впрочем, будет еще
время вам сговориться…
Еще бы не ужас, что ты живешь
в этой грязи, которую
так ненавидишь, и
в то же
время знаешь сама (только стоит глаза раскрыть), что никому ты этим не помогаешь и никого ни от чего не спасаешь!
Говорят вон,
в Севастополе, сейчас после Альмы, [После поражения русской армии
в сражении на реке Альме 8 сентября 1854 г. во
время Крымской войны (1853–1856).] умные-то люди уж как боялись, что вот-вот атакует неприятель открытою силой и сразу возьмет Севастополь; а как увидели, что неприятель правильную осаду предпочел и первую параллель открывает,
так куды, говорят, обрадовались и успокоились умные-то люди-с: по крайности на два месяца, значит, дело затянулось, потому когда-то правильной-то осадой возьмут!
Нет, если б я выдал им за все это
время, например, тысячи полторы на приданое, да на подарки, на коробочки там разные, несессеры, [Несессер — шкатулка со всем необходимым для дороги.] сердолики, материи и на всю эту дрянь, от Кнопа, [Кноп — владелец галантерейного магазина на Невском проспекте
в Петербурге.] да из английского магазина,
так было бы дело почище и… покрепче!
Он было попробовал ему излагать систему Фурье и теорию Дарвина, но Петр Петрович, особенно
в последнее
время, начал слушать как-то уж слишком саркастически, а
в самое последнее
время —
так даже стал браниться.
Человек, оскорбленный и раздосадованный, как вы, вчерашним случаем и
в то же
время способный думать о несчастии других, —
такой человек-с… хотя поступками своими он делает социальную ошибку, — тем не менее… достоин уважения!
У папеньки Катерины Ивановны, который был полковник и чуть-чуть не губернатор, стол накрывался иной раз на сорок персон,
так что какую-нибудь Амалию Ивановну, или, лучше сказать, Людвиговну, туда и на кухню бы не пустили…» Впрочем, Катерина Ивановна положила до
времени не высказывать своих чувств, хотя и решила
в своем сердце, что Амалию Ивановну непременно надо будет сегодня же осадить и напомнить ей ее настоящее место, а то она бог знает что об себе замечтает, покамест же обошлась с ней только холодно.
Похвальный лист этот, очевидно, должен был теперь послужить свидетельством о праве Катерины Ивановны самой завести пансион; но главное, был припасен с тою целью, чтобы окончательно срезать «обеих расфуфыренных шлепохвостниц», на случай если б они пришли на поминки, и ясно доказать им, что Катерина Ивановна из самого благородного, «можно даже сказать, аристократического дома, полковничья дочь и уж наверно получше иных искательниц приключений, которых
так много расплодилось
в последнее
время».
В эту минуту прибыли вы (по моему зову) — и все
время у меня пребывали потом
в чрезвычайном смущении,
так что даже три раза, среди разговора, вставали и спешили почему-то уйти, хотя разговор наш еще не был окончен.
Согласитесь сами, что, припоминая ваше смущение, торопливость уйти и то, что вы держали руки, некоторое
время, на столе; взяв, наконец,
в соображение общественное положение ваше и сопряженные с ним привычки, я,
так сказать, с ужасом, и даже против воли моей, принужден был остановиться на подозрении, — конечно, жестоком, но — справедливом-с!
Почти то же самое случилось теперь и с Соней;
так же бессильно, с тем же испугом, смотрела она на него несколько
времени и вдруг, выставив вперед левую руку, слегка, чуть-чуть, уперлась ему пальцами
в грудь и медленно стала подниматься с кровати, все более и более от него отстраняясь, и все неподвижнее становился ее взгляд на него.
Были
в то
время произнесены между ними
такие слова, произошли
такие движения и жесты, обменялись они
такими взглядами, сказано было кой-что
таким голосом, доходило до
таких пределов, что уж после этого не Миколке (которого Порфирий наизусть с первого слова и жеста угадал), не Миколке было поколебать самую основу его убеждений.
Сидел
в мое
время один смиреннейший арестант целый год
в остроге, на печи по ночам все Библию читал, ну и зачитался, да зачитался, знаете, совсем, да
так, что ни с того ни с сего сгреб кирпич и кинул
в начальника, безо всякой обиды с его стороны.
Видите,
в каком трактиришке все
время просиживаю, и это мне всласть, то есть не то чтобы всласть, а
так, надо же где-нибудь сесть.
— А вы и на силу претендуете? Хе-хе-хе! Удивили же вы меня сейчас, Родион Романыч, хоть я заранее знал, что это
так будет. Вы же толкуете мне о разврате и об эстетике! Вы — Шиллер, вы — идеалист! Все это, конечно,
так и должно быть, и надо бы удивляться, если б оно было иначе, но, однако ж, как-то все-таки странно
в действительности… Ах, жаль, что
времени мало, потому вы сами прелюбопытный субъект! А кстати, вы любите Шиллера? Я ужасно люблю.
Попал я на один танцевальный
так называемый вечер, — клоак страшный (а я люблю клоаки именно с грязнотцой), ну, разумеется, канкан, каких нету и каких
в мое
время и не было.
Разумеется, невеста явилась, Аркадий Иванович прямо сообщил ей, что на
время должен по одному весьма важному обстоятельству уехать из Петербурга, а потому и принес ей пятнадцать тысяч рублей серебром
в разных билетах, прося принять их от него
в виде подарка,
так как он и давно собирался подарить ей эту безделку пред свадьбой.
Прекрасный образ Дуни, когда та откланялась ей с
таким вниманием и уважением во
время их первого свидания у Раскольникова, с тех пор навеки остался
в душе ее как одно из самых прекрасных и недосягаемых видений
в ее жизни.
И до того уже задавила его безвыходная тоска и тревога всего этого
времени, но особенно последних часов, что он
так и ринулся
в возможность этого цельного, нового, полного ощущения.
Тут кстати подоспела новейшая модная теория временного умопомешательства, которую
так часто стараются применять
в наше
время к иным преступникам.
По крайней мере, он мог бы злиться на свою глупость, как и злился он прежде на безобразные и глупейшие действия свои, которые довели его до острога. Но теперь, уже
в остроге, на свободе, он вновь обсудил и обдумал все прежние свои поступки и совсем не нашел их
так глупыми и безобразными, как казались они ему
в то роковое
время, прежде.