Неточные совпадения
Однажды вечером, кончив дневной сбор винограда, партия молдаван, с которой
я работал, ушла на берег моря, а
я и старуха Изергиль остались под густой тенью виноградных лоз и, лежа на земле, молчали, глядя, как тают в голубой мгле ночи силуэты
тех людей, что пошли к морю.
« — Хорошо,
я скажу, хотя
я, может быть, сам неверно понимаю
то, что случилось.
Я убил ее потому,
мне кажется, — что
меня оттолкнула она… А
мне было нужно ее.
И сидела до
того, что, бывало, все кости у
меня трещат.
А как придет ночь,
я бежала к
тому, кого любила, целоваться с ним.
С
той поры у него на щеке стала ямка, и он любил, когда
я целовала ее…
— Много было друзей у гуцулов, не одна
я… Кто был их лучшим другом,
тот и справил им поминки…
— А
то еще турка любила
я.
В
тот же вечер
меня схватили на улице и привезли к нему.
Хворала
я долго в монастыре одном. Женский монастырь. Ухаживала за
мной одна девушка, полька… и к ней из монастыря другого — около Арцер-Паланки, помню, — ходил брат, тоже монашек… Такой… как червяк, всё извивался предо
мной… И когда
я выздоровела,
то ушла с ним… в Польшу его.
Когда ему нужна была женщина, он ластился ко
мне котом и с его языка горячий мед тек, а когда он
меня не хотел,
то щелкал
меня словами, как кнутом.
Я была счастлива на это: никогда не встречалась после с
теми, которых когда-то любила.
И все они — только бледные тени, а
та, которую они целовали, сидит рядом со
мной живая, но иссушенная временем, без тела, без крови, с сердцем без желаний, с глазами без огня, — тоже почти тень.
Но когда
я приехала,
то узнала, что уж побили их ваши… и что он в плену, недалеко в деревне.
А вот ночью поползла
я к
тому месту, где они были.
А он всё говорил — «Нет!» И каждый раз, как
я слышала его холодное слово, еще жарче во
мне вспыхивало желание видеть
того, Аркадэка…
Не помню, что он сказал, но так выходило, что теперь он в благодарность за
то, что
я увела его, будет любить
меня…
Был у
меня муж, молдаванин; умер с год
тому времени.
— Вон
те, голубые? — указывая ей на степь, сказал
я.
— Откуда эти искры? — спросил
я старуху.
Я слышал кое-что раньше о происхождении этих искр, но
мне хотелось послушать, как расскажет о
том же старая Изергиль.
— Алексей Александрович, — сказала она, взглядывая на него и не опуская глаз под его устремленным на ее прическу взором, — я преступная женщина, я дурная женщина, но
я то же, что я была, что я сказала вам тогда, и приехала сказать вам, что я не могу ничего переменить.
— Пора идти. Нелепый город, точно его черт палкой помешал. И все в нем рычит:
я те не Европа! Однако дома строят по-европейски, все эдакие вольные и уродливые переводы с венского на московский. Обок с одним таким уродищем притулился, нагнулся в улицу серенький курятничек в три окна, а над воротами — вывеска: кто-то «предсказывает будущее от пяти часов до восьми», — больше, видно, не может, фантазии не хватает. Будущее! — Кутузов широко усмехнулся:
— Что скалишь зубы-то? — с яростью захрипел Захар. — Погоди, попадешься,
я те уши-то направлю, как раз: будешь у меня скалить зубы!
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки,
то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую
я будто бы высек,
то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Хлестаков. Да вот тогда вы дали двести,
то есть не двести, а четыреста, —
я не хочу воспользоваться вашею ошибкою; — так, пожалуй, и теперь столько же, чтобы уже ровно было восемьсот.
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет,
то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем другом,
то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
(Насвистывает сначала из «Роберта», потом «Не шей ты
мне, матушка», а наконец ни се ни
то.
Хлестаков. Право, не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно.
Я ему прямо скажу: как хотите,
я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле,
я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не
те потребности; душа моя жаждет просвещения.