– Пейте чай, – заявила она, – а
я тем временем расскажу, что сегодня делала я.
Наше чаепитие длилось не более пяти минут, но за эти пять минут этот человек сказал
мне то, за что я буду ему благодарна всю мою жизнь.
– Может быть, ты говоришь и правду, – сказал римлянин, – но почему же она не хочет показать
мне то, что у неё под плащом?
И внезапно, словно чтобы напомнить
мне те дни, поднялся вихрь и взъерошил мою причёску.
Хочу
я того или не хочу, но каждый раз меня снова выводит на исходное индоевропейское значение корня, от которого произошла игра, – двигаться, шевелиться.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: бюгель — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
И только после обеда он рассказал
мне то немногое, что успел узнать о новом приятеле.
Но десятки лет опыта научили
меня тому, что разумная ценовая политика имеет долгосрочные преимущества.
Я даже видел парочку собак на поводках и попытался улыбнуться им, но они, похоже, не испытывали никакого желания ответить
мне тем же.
Прошу простить
меня тех, кого я не упомянула здесь по имени.
Я тот человек, который ставит диагноз, встречается с родственниками пациентов и несёт ответственность за результаты лечения.
– Так вот
я тот мальчик, который к вам приходил. Вы мне делали журавликов.
Так диабет и 15 других переключателей из разных сфер жизни сделали
меня той, кто я есть сейчас…
Картинки, которые возникают перед внутренним взором, кажутся
мне то слишком схематичными, то излишне раскрашенными.
Хотя долго оставались для
меня той ещё тайной за семью печатями.
Но тем не менее
я того мнения, что переписка этих молодых девушек стоит того, чтобы поинтересоваться ею, и мне кажется, что я сумею прочесть тебе небольшой отрывок из этого письма.
Но мне нравились русские солдаты, и они платили
мне той же монетой.
– Тогда
я тем более не понимаю, для чего вы здесь, – старушка явно начинала сердиться. – Извольте объясниться или уходите.
– Я уйду, не сомневайся, ни минуты больше здесь не останусь. Только ты отдай
мне ту часть денег, что потратили мои родители и я на строительство дома.
В тот же вечер, как я приехал на новое место, он стал учить
меня тому, как будет легче вжиться в новый образ.
Я вздохнула. Сегодня утром она уже объяснила
мне то же самое.
– Документы нам нужно подписать сегодня, поэтому принеси
мне то, что у тебя есть, завтра, а сейчас просто поставь своё имя на пунктирной линии.
– Самого наглого, какого только мог найти. Передай
мне то, что поручено тебе!..
Трудно вспомнить
мне те места, где были бои или стычки у нас с врагом.
Меня он почти не кормил, ел
я то, что удавалось приготовить самому, или то, что растёт у него на грядках и в огороде.
Хотя чего удивительного, наверняка он знает значительно больше, чем
мне того хотелось бы.
Мужа убили на фронте, и меня она любила более, чем
я того заслуживал.
– Знаешь, убить алианту высшего – большая удача, – довольно сообщил
мне тот.
Только в самом дальнем штреке нашёл
я то, чего раньше там не было – стену из затвердевшей каменной пены, закрывавшую проход.
Удивило
меня то обстоятельство, что старовер говорил с гольдом таким приятельским тоном, как будто они были давно знакомы между собою.
Это не имеет никакого отношения к тому, знаю
я того невидимого для меня человека или не знаю.
Не завидую
я тому, кто решит связать с ней жизнь – головной боли не оберёшься.
– Этот человек поразил
меня тем, что достиг очень многого без чьей-либо поддержки и научной подготовки.
Раза два я одалживал ей книги, а один раз она отплатила
мне той же любезностью.
Единственной проблемой представлялось
мне то, что после насыщенного работой, общением с людьми и решением семейных проблем года мне хотелось отдохнуть в тишине и покое.
Мои товарищи по работе называют
меня то ослом, то хулиганом. Я им верю.
– Знаю. Во-первых, я слышал, во-вторых, сам пою и разбираюсь в этом. Если бы плохо было, никто к вам бы не пришёл во время песни, а уж
я тем более.
Всё равно где-то внутри душу кошки скребли, не нравилось
мне то, что происходило, успокаивал себя тем, что рабами их делать не буду, только и всего.
Поэтому
я тем более признателен своим товарищам, которые на основе своих исследований или личного опыта помогли восполнить пробелы, причём бескорыстно и с большим воодушевлением.
Я всё время страдала от раздирающего кашля, который мучил меня и днём, и, главное, ночью и лишал
меня того короткого сна.
– Ну, – сказал он, – вы приписываете
мне то, к чему я не приложил ни руку, ни душу.
– И среди них растут будущие ученики? – наконец задал
я тот вопрос, что интересовал больше всего.
И это говорят
мне те, кто хотел меня просто ограбить?
Разыщу всех, кто был со
мной той ночью, поговорю.
Откуда она знает, вижу
я тех людей или нет, размышлял я.
Запомнился
мне тот день на всю жизнь, особенно рыбак-шатун.
Но уступать я должен был ещё и потому, что учителя, видя во мне противника, применяли один и тот же излюбленный, но весьма нечестный приём: на уроках, на экзаменах они всегда спрашивали
меня то, чего я не знал.
Женился твой батюшка так, как
я того желала?
Я понял: он по доброте своей предлагает
мне то, что достаётся ему с наибольшим трудом, – еду, яичницу. И отказался.