Неточные совпадения
— Это было
хорошо, дорогой синьор, и я обещал ему. Он умер через пять дней после этих слов, а за два дня до смерти просил меня и других, чтоб его зарыли там, на месте, где он работал в туннеле, очень просил, но это уже бред, я
думаю…
— «Обещаю именем девы Марии, —
думал я, — что буду добр с тобою и всем людям будет
хорошо около нас…»
— Или —
думал: «Поживем немного, я буду тебя любить, сколько ты захочешь, а потом ты дашь мне денег на лодку, снасти и на кусок земли, я ворочусь тогда в свой добрый край и всегда, всю жизнь буду
хорошо помнить о тебе…»
— Я
думаю, друзья, он будет
хорошо наказан, если мы возложим на него обязанность содержать жену Луиджи и его ребенка, — пусть он платит ей половину того, что зарабатывал Луиджино!
«Иди ко мне и будем жить снова
хорошо. Не бери ни чентезима [Чентезимо — мелкая монета.] у этого человека, а если уже взяла — брось взятое в глаза ему! Я пред тобою тоже не виноват, разве я мог
подумать, что человек лжет в таком деле, как любовь!»
— Нет, — сказал маляр, наливая в стаканы вино и улыбаясь красной струе, — ты никогда не говорил об этом. Эта кожа так
хорошо сидит на твоих костях, что я
думал — ты родился в ней!
«
Хорошо, что я не показал ему портрета», —
подумал Чекко.
— Земля — богата, люди — бедны, солнце — доброе, человек — зол. Всю жизнь я
думал об этом, и хотя не говорил им, а они поняли думы отца. Шесть долларов в неделю — это сорок лир, ого! Но они нашли, что этого мало, и двадцать пять тысяч таких же, как они, согласились с ними — этого мало для человека, который хочет
хорошо жить…
— До площади, синьора! Вы послушайте, как
хорошо я вел себя: сначала я вовсе не обращал внимания на их насмешки, — пусть,
думаю, они сравнивают меня с ослом, я всё стерплю из уважения к синьоре, — к вам, синьора. Но когда они начали смеяться над моей матерью, — ага,
подумал я, ну, это вам не пройдет даром. Тут я поставил корзину, и — нужно было видеть, добрая синьора, как ловко и метко попадал я в этих разбойников, — вы бы очень смеялись!
Бессеменов. И еще, и без конца, до гроба говорить буду! Ибо — обеспокоен я в моей жизни. Вами обеспокоен… Зря, не
подумавши хорошо, пустил я вас в образование… Вот — Петра выгнали, ты — в девках сидишь…
Неточные совпадения
Осип. Да, хорошее. Вот уж на что я, крепостной человек, но и то смотрит, чтобы и мне было
хорошо. Ей-богу! Бывало, заедем куда-нибудь: «Что, Осип,
хорошо тебя угостили?» — «Плохо, ваше высокоблагородие!» — «Э, — говорит, — это, Осип, нехороший хозяин. Ты, говорит, напомни мне, как приеду». — «А, —
думаю себе (махнув рукою), — бог с ним! я человек простой».
Городничий. Ну, в Питере так в Питере; а оно
хорошо бы и здесь. Что, ведь, я
думаю, уже городничество тогда к черту, а, Анна Андреевна?
— Третье, чтоб она его любила. И это есть… То есть это так бы
хорошо было!.. Жду, что вот они явятся из леса, и всё решится. Я сейчас увижу по глазам. Я бы так рада была! Как ты
думаешь, Долли?
— Ну,
хорошо, а я велю подчистить здесь. Здесь грязно и воняет, я
думаю. Маша! убери здесь, — с трудом сказал больной. — Да как уберешь, сама уйди, — прибавил он, вопросительно глядя на брата.
«
Хорошо, что он так непривлекателен, что Кити не влюбилась в него»,
думала мать.