Неточные совпадения
Когда Павлу, сыну его, было четырнадцать лет, Власову захотелось оттаскать его
за волосы. Но Павел
взял в
руки тяжелый молоток и кратко сказал...
— Я! — ответил Николай, подвигаясь вперед. Хохол вытянул
руку,
взял его
за плечо и отодвинул назад.
— Здравствуйте! — усмехаясь, молвил он. — Вот — опять я. Вчера привели, а сегодня — сам пришел! — Он сильно потряс
руку Павла,
взял мать
за плечо и спросил...
Павел поднял
руку, хотел что-то сказать, но мать
взяла его
за другую
руку и, потянув ее вниз, прошептала...
— Когда был я мальчишкой лет десяти, то захотелось мне поймать солнце стаканом. Вот
взял я стакан, подкрался и — хлоп по стене!
Руку разрезал себе, побили меня
за это. А как побили, я вышел на двор, увидал солнце в луже и давай топтать его ногами. Обрызгался весь грязью — меня еще побили… Что мне делать? Так я давай кричать солнцу: «А мне не больно, рыжий черт, не больно!» И все язык ему показывал. Это — утешало.
—
Взять их! — вдруг крикнул священник, останавливаясь посреди церкви. Риза исчезла с него, на лице появились седые, строгие усы. Все бросились бежать, и дьякон побежал, швырнув кадило в сторону, схватившись
руками за голову, точно хохол. Мать уронила ребенка на пол, под ноги людей, они обегали его стороной, боязливо оглядываясь на голое тельце, а она встала на колени и кричала им...
Ефим принес горшок молока,
взял со стола чашку, сполоснул водой и, налив в нее молоко, подвинул к Софье, внимательно слушая рассказ матери. Он двигался и делал все бесшумно, осторожно. Когда мать кончила свой краткий рассказ — все молчали с минуту, не глядя друг на друга. Игнат, сидя
за столом, рисовал ногтем на досках какой-то узор, Ефим стоял сзади Рыбина, облокотясь на его плечо, Яков, прислонясь к стволу дерева, сложил на груди
руки и опустил голову. Софья исподлобья оглядывала мужиков…
Ласково, но властно
взяв мать под
руку, она вывела ее
за дверь и там тихо сказала...
Людмила
взяла мать под
руку и молча прижалась к ее плечу. Доктор, низко наклонив голову, протирал платком пенсне. В тишине
за окном устало вздыхал вечерний шум города, холод веял в лица, шевелил волосы на головах. Людмила вздрагивала, по щеке ее текла слеза. В коридоре больницы метались измятые, напуганные звуки, торопливое шарканье ног, стоны, унылый шепот. Люди, неподвижно стоя у окна, смотрели во тьму и молчали.
Мать вошла в комнату, села
за стол перед самоваром,
взяла в
руку кусок хлеба, взглянула на него и медленно положила обратно на тарелку.
Теперь Ваганова-то
за большие деньги не уговоришь книгу в
руки взять, да!
— Однако, мать, идем! — сказал Сизов. И в то же время откуда-то явилась Саша,
взяла мать под
руку и быстро потащила
за собой на другую сторону улицы, говоря...
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая
рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип,
возьми себе. (Режет жаркое.)Что это
за жаркое? Это не жаркое.
Так как я знаю, что
за тобою, как
за всяким, водятся грешки, потому что ты человек умный и не любишь пропускать того, что плывет в
руки…» (остановясь), ну, здесь свои… «то советую тебе
взять предосторожность, ибо он может приехать во всякий час, если только уже не приехал и не живет где-нибудь инкогнито…
Тогда Домашку
взяли под
руки и привели к тому самому анбару, откуда она была,
за несколько времени перед тем, уведена силою.
— А скоро? Как ты чувствуешь? — прошептал он,
взяв ее
за обе
руки.
Когда он наконец
взял невесту
за руку, как надо было, священник прошел несколько шагов впереди их и остановился у аналоя.