Неточные совпадения
Евсей жадно глотал слова старика и верил ему: корень всех несчастий жизни человеческой — нищета. Это ясно. От неё — зависть, злоба, жестокость, от неё жадность и общий всем людям страх жизни, боязнь друг друга. План Дудки был прост и мудр:
царь — богат, народ — беден, пусть же
царь отдаст народу свои богатства, и тогда — все будут сытыми и
добрыми!
Они составили заговор, чтобы отнять у
царя власть, заменить существующий,
добрый русский порядок жизни другим, взятым у иностранных государств, вредным для русского народа.
—
Добрые слуги царёвы! К вам моя речь от сердца, скорбью напоённого, к вам, люди бесстрашные, люди безупречные, верные дети царя-отца и православной церкви, матери вашей…
Выходило бы так, что я, еще ребенок, из сочувствия к моему приятелю, находящемуся в рабстве у пана Уляницкого, всей душою призываю реформу и молюсь за
доброго царя, который хочет избавить всех купленных мальчиков от злых Уляницких…
Но человек, занимающий иерархически высшее и центральное положение, призванный быть
добрым царем природы, заразил всю природу, все иерархически низшие существа грехом и отступничеством и стал рабом той низшей природы, перед которой так страшно виновен и которую должен оживить.
В самом деле, грустно становится и за Россию и за
доброго царя, когда читаешь, какими презренными интригами люди, окружающие его, парализовали его добрые намерения и раздражали народ.
Неточные совпадения
Не шуми, мати зелена дубровушка! // Не мешай
добру молодцу думу думати, // Как заутра мне,
добру молодцу, на допрос идти // Перед грозного судью, самого
царя…
Тут ахнул
царь и весь звериный свет; // Повесил головы Совет, // А Лев-старик поздненько спохватился, // Что Львёнок пустякам учился // И не
добро он говорит;
Что заутра мне,
доброму молодцу, в допрос идти // Перед грозного судью, самого
царя.
Привалов пошел в уборную, где
царила мертвая тишина. Катерина Ивановна лежала на кровати, устроенной на скорую руку из старых декораций; лицо покрылось матовой бледностью, грудь поднималась судорожно, с предсмертными хрипами. Шутовской наряд был обрызган каплями крови. Какая-то
добрая рука прикрыла ноги ее синей собольей шубкой. Около изголовья молча стоял Иван Яковлич, бледный как мертвец; у него по лицу катились крупные слезы.
— Людмила Андреевна! — сказал он, торжественно протягивая ей руку, — я предлагаю вам свою руку, возьмите ее? Это рука честного человека, который бодро поведет вас по пути жизни в те высокие сферы, в которых безраздельно
царят истина,
добро и красота. Будемте муж и жена перед Богом и людьми!