Неточные совпадения
— Я — про людей! — пояснил мальчик. — Про то,
как дружно взялись.
Вот бы всегда так жить им, — всегда бы горело!
— Однако тебе это всё равно. И колдун — человек. Ты
вот что знай: город — он опасный, он вон
как приучает людей: жена у человека на богомолье ушла, а он сейчас на её место стряпуху посадил и — балуется. А старик такого примера показать не может… Я и говорю, что, мол, тебе с ним ладно будет, надо думать. Будешь ты жить за ним,
как за кустом, сиди да поглядывай.
—
Вот — видишь — книги. На каждой поставлен год, в каждом году по двенадцать книг. Подбери их в порядке.
Как ты это сделаешь?
—
Вот видишь, — понял,
как нужно делать!
Вот приходит дачный поезд, является в ресторан ещё господин, чёрный, с бородкой, из жидов,
как видно, и в петлице у него два цветка — красный с белым.
—
Вот так! — говорила она, пьяно посмеиваясь. — Теперь ты — мой любовник! Видишь,
как это хорошо, — а?
«
Как всё делается, — сразу!
Вот — зарезалась…»
— Ты, конечно, понимаешь, что наше дело тайное. Мы должны скрываться, а то убьют,
как вот Лукина убили…
— Этого никто не хочет! — задумчиво проговорил Пётр, снова раскинув карты и озабоченно поглаживая щёку. — Потому ты должен бороться с революционерами — агентами иностранцев, — защищая свободу России, власть и жизнь государя, —
вот и всё. А
как это надо делать — увидишь потом… Только не зевай, учись исполнять, что тебе велят… Наш брат должен смотреть и лбом и затылком… а то получишь по хорошему щелчку и спереди и сзади… Туз пик, семь бубен, десять пик…
— О равенстве людей говорят, идиоты. И обманщики — барство, — мерзавцы. Проповедует равенство барин, потому что он бессильная сволочь и сам ничего не может сделать. Ты такой же человек,
как и я, сделай же так, чтобы я мог лучше жить, —
вот теория равенства…
— Нам о таком предмете не указано рассуждать. Наше дело простое — взял опасное лицо, намеченное начальством, или усмотрел его своим разумом, собрал справочки, установил наблюдение, подал рапортички начальству, и —
как ему угодно! Пусть хоть с живых кожицу сдирает — политика нас не касается… Был у нас служащий агент, Соковнин, Гриша, он тоже
вот начал рассуждать и кончил жизнь свою при посредстве чахотки, в тюремной больнице…
—
Вот они
какие, настоящие-то! — говорил Грохотов. — Он сам в министры годится, — имеет фигуру и лицо! А мы что? Голодного барина нищий народ…
— Та-ак! — иронически вскричала кухарка. — Вот-вот, — японцы,
как же! Знаем мы этих японцев. Барин наш объяснял, кто они такие, да! Скажи-ка ты брату моему про японцев, он тоже знает,
как их зовут. Подлецы, а не японцы…
— Но у царя нашего есть верные слуги, они стерегут его силу и славу,
как псы неподкупные, и
вот они основали общество для борьбы против подлых затей революционеров, против конституций и всякой мерзости, пагубной нам, истинно русским людям. В общество это входят графы и князья, знаменитые заслугами царю и России, губернаторы, покорные воле царёвой и заветам святой старины, и даже, может быть, сами великие…
—
Вот как надо говорить — дважды два четыре, и всё — тузы!..
— Я, Тимофей Васильевич, уйду!
Вот,
как только устроится всё, я и уйду. Займусь, помаленьку, торговлей и буду жить тихо, один…
— Не буду, — сказал Маклаков, подумав. — Ну,
вот что — прощай! Прими мой совет — я его даю, жалея тебя, — вылезай скорее из этой службы, — это не для тебя, ты сам понимаешь. Теперь можно уйти — видишь,
какие дни теперь! Мёртвые воскресают, люди верят друг другу, они могут простить в такие дни многое. Всё могут простить, я думаю. А главное, сторонись Сашки — это больной, безумный, он уже раз заставил тебя брата выдать, — его надо бы убить,
как паршивую собаку! Ну, прощай!
—
Вот и я говорю: не надо было позволять этого! — Сказал Пантелеев, и очки задвигались на его широком носу. —
Какое у нас положение теперь? Нисколько не думает начальство о людях…
— И уже было несколько встреч, совершенно неприятных и даже опасных, — так что Чашин, например, должен был угрожать револьвером, потому что его ударили в глаз. Он стоит спокойно,
как посторонний человек, вдруг подходит дама и оглашает публике:
вот — шпион! Так
как Чашин подражать животным не умеет, то пришлось обороняться оружием…
«
Вот как они!» — тупо думал Евсей, следя за красными узорами на камнях. В тёмно-красном дрожащем тумане перед глазами Евсея явилось волосатое лицо Мельникова, негромко и устало прогудел его голос...
— Слышали?.. Богиня, говорит он. А между прочим, у нас, русских людей, одна есть богиня — пресвятая богородица Мария дева.
Вот как говорят эти кудрявые молодчики, да!
—
Как хотите! — сказал старик, встряхивая горбом. — Только если бы так, то его узнали бы другие,
вот вчера ходил агент, тоже искал кого-то убитого, а не признал вашего-то, хотя почему его не признать?
Неточные совпадения
Бобчинский. Сначала вы сказали, а потом и я сказал. «Э! — сказали мы с Петром Ивановичем. — А с
какой стати сидеть ему здесь, когда дорога ему лежит в Саратовскую губернию?» Да-с. А
вот он-то и есть этот чиновник.
А
вот вам, Лука Лукич, так,
как смотрителю учебных заведений, нужно позаботиться особенно насчет учителей.
Да объяви всем, чтоб знали: что
вот, дискать,
какую честь бог послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете еще не было, что может все сделать, все, все, все!
Анна Андреевна.
Вот хорошо! а у меня глаза разве не темные? самые темные.
Какой вздор говорит!
Как же не темные, когда я и гадаю про себя всегда на трефовую даму?
— Анна Андреевна именно ожидала хорошей партии для своей дочери, а
вот теперь такая судьба: именно так сделалось,
как она хотела», — и так, право, обрадовалась, что не могла говорить.