Неточные совпадения
Отец — человек высокий, тучный,
с большой рыжей и круглой, как на образе Максима Грека,
бородою,
с красным носом. Его серые глаза смотрели неласково и насмешливо, а толстая нижняя губа брезгливо отвисала. Он двигался тяжело, дышал шумно и часто ревел на стряпуху и рабочих страшным, сиплым голосом. Матвей долго боялся отца, но однажды как-то сразу и неожиданно полюбил его.
Лицо старика, огромное и багровое, странно изменилось, щёки оплыли, точно тесто, зрачки слились
с белками в мутные, серо-зелёные пятна,
борода тряслась, и красные руки мяли картуз. Вот он двинул ногой в сторону Палаги и рыкнул...
Хоронили отца пышно, со всеми попами города и хором певчих; один из них, пожарный Ключарёв,
с огромною, гладко остриженною головою и острой, иссиня-чёрной
бородой, пел громче всех и всю дорогу оглядывался на Матвея
с неприятным, подавляющим любопытством.
Его глаза смотрели серьёзно и весело, скуластое лицо красиво удлинялось тёмной рамой мягких волос, они росли от ушей к подбородку и соединялись на нём в курчавую, раздвоенную
бороду, открывая твёрдо очерченные губы
с подстриженными усами.
В этой улице его смущал больше всех исправник: в праздники он
с полудня до вечера сидел у окна, курил трубку на длиннейшем чубуке, грозно отхаркивался и плевал за окно.
Борода у него была обрита, от висков к усам росли седые баки, — сливаясь
с жёлтыми волосами усов, они делали лицо исправника похожим на собачье. Матвей снимал картуз и почтительно кланялся.
На углу Напольной стоит двухэтажный обгоревший дом. Сгорел он, видимо, уже давно: дожди и снега почти смыли уголь
с его брёвен, только в щелях да в пазах остались, как сгнившие зубы, чёрные, отшлифованные ветром куски и, словно
бороды, болтаются седые клочья пакли.
Ему вспомнилось, как она первое время жизни в доме шла на завод и мёрзла там, пытаясь разговориться
с рабочими; они отвечали ей неохотно, ухмылялись в
бороды, незаметно перекидывались друг
с другом намекающими взглядами, а когда она уходила, говорили о ней похабно и хотя без злобы, но в равнодушии их слов было что-то худшее, чем злоба.
Он был одет в рубаху серого сукна,
с карманом на груди, подпоясан ремнём, старенькие, потёртые брюки были заправлены за голенища смазных, плохо вычищенных сапог, и всё это не шло к его широкому курносому лицу, к густой, законно русской
бороде, от глаз до плеч; она обросла всю шею и даже торчала из ушей, а голова у него — лысая, только на висках и на затылке развевались серые пряди жидких волос.
Обливаясь потом, обессиленный зноем, он быстро добежал домой, разделся и зашагал по комнате, расчёсывая
бороду гребнем, поглядывая в зеркало, откуда ему дружелюбно улыбалось полное, желтоватое лицо
с отёками под глазами,
с прядями седых волос на висках.
По двору тихо бродил Шакир, вполголоса рассказывая новому дворнику Фоке, где что лежит, что надо делать. Фока был мужик высокий, сутулый,
с каменным лицом, в густой раме
бороды, выгоревшей досера. Он смотрел на всё равнодушно, неподвижным взглядом тёмных глаз и молча кивал в ответ татарину лысоватой острой головой.
По двору, в смолистом зное, точно мухи по стеклу, ползают усталые, сердитые монахи, а старый, важный козёл, стоя в дверях конюшни, смотрит умными коричневыми глазами, как люди ныряют
с припёка в тень зданий, и трясёт рыжей
бородой, заботливо расчёсанной конюхом.
— Тоже! — восклицал он, дёргая себя за
бороду. — Какой герой, князь Галицкой нашёлся! Кольца рвать, туда же! Их веками ковали, а мальчишка пришёл — на-ко! И эта девчонка, живёт без призору, потеряет себя
с эдакими вот…
— Еще бы не помнить! — отвечал за него Леонтий. — Если ее забыл, так кашу не забывают… А Уленька правду говорит: ты очень возмужал, тебя узнать нельзя: с усами,
с бородой! Ну, что бабушка? Как, я думаю, обрадовалась! Не больше, впрочем, меня. Да радуйся же, Уля: что ты уставила на него глаза и ничего не скажешь?
Неточные совпадения
Дверь отворяется, и выставляется какая-то фигура во фризовой шинели,
с небритою
бородою, раздутою губою и перевязанною щекою; за нею в перспективе показывается несколько других.
С большущей сивой гривою, // Чай, двадцать лет не стриженной, //
С большущей
бородой, // Дед на медведя смахивал, // Особенно как из лесу, // Согнувшись, выходил.
Как взглянули головотяпы на князя, так и обмерли. Сидит, это, перед ними князь да умной-преумной; в ружьецо попаливает да сабелькой помахивает. Что ни выпалит из ружьеца, то сердце насквозь прострелит, что ни махнет сабелькой, то голова
с плеч долой. А вор-новотор, сделавши такое пакостное дело, стоит брюхо поглаживает да в
бороду усмехается.
— Вот, я приехал к тебе, — сказал Николай глухим голосом, ни на секунду не спуская глаз
с лица брата. — Я давно хотел, да всё нездоровилось. Теперь же я очень поправился, — говорил он, обтирая свою
бороду большими худыми ладонями.
Старичок-священник,
с редкою полуседою
бородой,
с усталыми, добрыми глазами, стоял у аналоя и перелистывал требник.