Неточные совпадения
— Так вот как она строго жизнь наша стоит! — говорил отец, почёсывая грудь. — И надо бы попроще как, подружнее
жить, а у нас все напрягаются, чтобы чужими грехами
свои перед богом оправдать али скрыть, да и выискивают грехи эти, ровно вшей
в одежде у соседа, нехорошо! И никто никого не жалеет, зверьё-зверьём!
А
живи в ладу со
своей долей — ну,
проживёшь незаметно,
в спокое.
И,
в безумии, многих людей бил. Хороший человек пропал. Отчего у нас хорошие люди плохо
живут и так мучительно кончают жизнь
свою? Экий беспризорный народ все мы.
— Не уважаю, — говорит, — я народ: лентяй он, любит
жить в праздности, особенно зимою, любови к делу не носит
в себе, оттого и покоя
в душе не имеет. Коли много говорит, это для того, чтобы скрыть изъяны
свои, а если молчит — стало быть, ничему не верит. Начало
в нём неясное и непонятное, и совсем это без пользы, что вокруг его такое множество властей понаставлено: ежели
в самом человеке начала нет — снаружи начало это не вгонишь. Шаткий народ и неверующий.
— Не воротится! Насчёт посева
своей души на непаханной почве — это слова слабого давления! Все люди на Руси, батенька мой, хотят
жить так, чтобы получать как можно больше удовольствия, затрачивая как можно менее труда. Это — от востока дано
в плоть нам, стремление к удовольствиям без затраты усилий, пагубнейшее стремление! Вот поп как раз очень предан защите оного…
А придя домой, рассказал: однажды поп покаялся духовнику
своему, что его-де одолевает неверие, а духовник об этом владыке доложил, поп же и прежде был замечен
в мыслях вольных, за всё это его, пожурив, выслали к нам, и с той поры попадья
живёт в страхе за мужа, как бы его
в монастырь не сослали. Вот почему она всё оговаривает его — Саша да Саша.
Так что, осуждая и казня человека-то, всё-таки надо бы не забывать, что, как доказано,
в делах
своих он не волен, а как ему назначено судьбою, так и
живёт, и что надобно объяснить ему ошибку жизни
в её корне, а также всю невыгоду такой жизни, и доказывать бы это внушительно, с любовью, знаете, без обид, по чувству братства, — это будет к общей пользе всех.
«Верит», — думал Кожемякин. И всё яснее понимал, что эти люди не могут стать детьми, не смогут
жить иначе, чем
жили, — нет мира
в их грудях, не на чем ему укрепиться
в разбитом, разорванном сердце. Он наблюдал за ними не только тут, пред лицом старца, но и там, внизу,
в общежитии; он знал, что
в каждом из них тлеет
свой огонь и неслиянно будет гореть до конца дней человека или до опустошения его, мучительно выедая сердцевину.
— Азбука! Не
живём — крадёмся, каждый
в свой уголок, где бы спрятаться от командующих людей. Но если сказано, что и
в поле один человек не воин —
в яме-то какой же он боец?
Родительница его, из фамилии Колязиных, в девицах Agathe, а в генеральшах Агафоклея Кузьминишна Кирсанова, принадлежала к числу «матушек-командирш», носила пышные чепцы и шумные шелковые платья, в церкви подходила первая ко кресту, говорила громко и много, допускала детей утром к ручке, на ночь их благословляла, — словом,
жила в свое удовольствие.
Жизнь ее наполнилась так тихо, незаметно для всех, что она
жила в своей новой сфере, не возбуждая внимания, без видимых порывов и тревог. Она делала то же, что прежде, для всех других, но делала все иначе.
Неточные совпадения
Так как я знаю, что за тобою, как за всяким, водятся грешки, потому что ты человек умный и не любишь пропускать того, что плывет
в руки…» (остановясь), ну, здесь
свои… «то советую тебе взять предосторожность, ибо он может приехать во всякий час, если только уже не приехал и не
живет где-нибудь инкогнито…
Да распрямиться дедушка // Не мог: ему уж стукнуло, // По сказкам, сто годов, // Дед
жил в особой горнице, // Семейки недолюбливал, //
В свой угол не пускал;
А если и действительно //
Свой долг мы ложно поняли // И наше назначение // Не
в том, чтоб имя древнее, // Достоинство дворянское // Поддерживать охотою, // Пирами, всякой роскошью // И
жить чужим трудом, // Так надо было ранее // Сказать… Чему учился я? // Что видел я вокруг?.. // Коптил я небо Божие, // Носил ливрею царскую. // Сорил казну народную // И думал век так
жить… // И вдруг… Владыко праведный!..»
Правдин. Если вы приказываете. (Читает.) «Любезная племянница! Дела мои принудили меня
жить несколько лет
в разлуке с моими ближними; а дальность лишила меня удовольствия иметь о вас известии. Я теперь
в Москве,
прожив несколько лет
в Сибири. Я могу служить примером, что трудами и честностию состояние
свое сделать можно. Сими средствами, с помощию счастия, нажил я десять тысяч рублей доходу…»
Скотинин. Суженого конем не объедешь, душенька! Тебе на
свое счастье грех пенять. Ты будешь
жить со мною припеваючи. Десять тысяч твоего доходу! Эко счастье привалило; да я столько родясь и не видывал; да я на них всех свиней со бела света выкуплю; да я, слышь ты, то сделаю, что все затрубят:
в здешнем-де околотке и житье одним свиньям.