Неточные совпадения
Он садился
в угол, к стене, на ручку
дивана и, осторожно улыбаясь, смешил девочек рассказами об учителях и гимназистах. Иногда Клим возражал ему...
Прейс очень невнятно сказал что-то о преждевременности поставленного вопроса, тогда рыженький вскочил с
дивана, точно подброшенный пружинами, перебежал
в угол, там с разбега бросился
в кресло и, дергая бородку, оттягивая толстую, но жидкую губу, обнажая мелкие, неровные зубы и этим мешая себе говорить, продолжал...
Высокий студент, несколько небрежно уступивший ему дорогу, когда он бежал
в угол, сел на
диван, на его место, и строго сказал...
— Тише, — зашипела она. Иноков,
в углу на
диване, не пошевелился. Доктор решительно запретил говорить с Иноковым...
Быстрым жестом он показал Самгину кукиш и снова стал наливать рюмки. Алина с Дуняшей и филологом сидели
в углу на
диване, филолог, дергаясь, рассказывал что-то, Алина смеялась, она была настроена необыкновенно весело и все прислушивалась, точно ожидая кого-то. А когда на улице прозвучал резкий хлопок, она крикнула...
Говоря, он сбросил пальто на стул, шапку метнул
в угол на
диван, а ботики забыл снять и этим усилил неприязненное чувство Самгина к нему.
Слабенький и беспокойный огонь фонаря освещал толстое, темное лицо с круглыми глазами ночной птицы; под широким, тяжелым носом топырились густые, серые усы, — правильно круглый череп густо зарос енотовой шерстью. Человек этот сидел, упираясь руками
в диван, спиною
в стенку, смотрел
в потолок и ритмически сопел носом. На нем — толстая шерстяная фуфайка, шаровары с кантом, на ногах полосатые носки;
в углу купе висела серая шинель, сюртук, портупея, офицерская сабля, револьвер и фляжка, оплетенная соломой.
За магазином,
в небольшой комнатке горели две лампы, наполняя ее розоватым сумраком; толстый ковер лежал на полу, стены тоже были завешаны коврами, высоко на стене — портрет
в черной раме, украшенный серебряными листьями;
в углу помещался широкий, изогнутый полукругом
диван, пред ним на столе кипел самовар красной меди, мягко блестело стекло, фарфор. Казалось, что магазин, грубо сверкающий серебром и золотом, — далеко отсюда.
Большой овальный стол был нагружен посудой, бутылками, цветами, окружен стульями
в серых чехлах;
в углу стоял рояль, на нем — чучело филина и футляр гитары;
в другом
углу — два широких
дивана и над ними черные картины
в золотых рамах.
Минуту все трое молчали, потом Турчанинов встал, отошел
в угол к
дивану и оттуда сказал...
Устав стоять, он обернулся, —
в комнате было темно;
в углу у
дивана горела маленькая лампа-ночник, постель на одном
диване была пуста, а на белой подушке другой постели торчала черная борода Захария. Самгин почувствовал себя обиженным, — неужели для него не нашлось отдельной комнаты? Схватив ручку шпингалета, он шумно открыл дверь на террасу, — там,
в темноте, кто-то пошевелился, крякнув.
Самгин снял шляпу, поправил очки, оглянулся: у окна, раскаленного солнцем, — широкий кожаный
диван, пред ним, на полу, — старая, истоптанная шкура белого медведя,
в углу — шкаф для платья с зеркалом во всю величину двери; у стены — два кожаных кресла и маленький, круглый стол, а на нем графин воды, стакан.
Кивнув головой, Самгин осторожно прошел
в комнату, отвратительно пустую, вся мебель сдвинута
в один
угол. Он сел на пыльный
диван, погладил ладонями лицо, руки дрожали, а пред глазами как бы стояло
в воздухе обнаженное тело женщины, гордой своей красотой. Трудно было представить, что она умерла.
«Предусмотрительно», — подумал Самгин, осматриваясь
в светлой комнате, с двумя окнами на двор и на улицу, с огромным фикусом
в углу, с картиной Якобия, премией «Нивы», изображавшей царицу Екатерину Вторую и шведского принца. Картина висела над широким зеленым
диваном, на окнах — клетки с птицами,
в одной хлопотал важный красногрудый снегирь,
в другой грустно сидела на жердочке аккуратненькая серая птичка.
Неточные совпадения
Туровцын сидел с кружкой питья на высоком
диване в бильярдной, и Степан Аркадьич с Вронским о чем-то разговаривали у двери
в дальнем
углу комнаты.
Я лежал на
диване, устремив глаза
в потолок и заложив руки под затылок, когда Вернер взошел
в мою комнату. Он сел
в кресла, поставил трость
в угол, зевнул и объявил, что на дворе становится жарко. Я отвечал, что меня беспокоят мухи, — и мы оба замолчали.
Но прежде необходимо знать, что
в этой комнате было три стола: один письменный — перед
диваном, другой ломберный — между окнами у стены, третий угольный —
в углу, между дверью
в спальню и дверью
в необитаемый зал с инвалидною мебелью.
Раскольников, как только вышел Разумихин, встал, повернулся к окну, толкнулся
в угол,
в другой, как бы забыв о тесноте своей конуры, и… сел опять на
диван. Он весь как бы обновился; опять борьба — значит, нашелся исход!
Покончив с этим, он просунул пальцы
в маленькую щель, между его «турецким»
диваном и полом, пошарил около левого
угла и вытащил давно уже приготовленный и спрятанный там заклад.